Мужчина схватил меня сзади за запястья и резко завел их за спину крест-накрест; я оказалась практически обездвижена, прижатая спиной к нему и чуть наклоненная вперед. Старые рефлексы оказались сильнее, чем я думала: нога сама собой взлетела вверх, согнувшись в колене. Держу пари, я бы здорово врезала Второму по голени, если бы его рефлексы не оказались еще сильнее моих. Он увернулся, уведя ногу в сторону, но хватку не ослабил. Я открыла было рот, но протестующий крик оборвался, когда Первый одной рукой взял мою голову в клещи, грубо повернув ее вправо.

— Если будешь дергаться, останешься без мочки, — спокойный голос Никеля донесся из далеких далей, не обременённых грубыми объятиями и резким запахом тестостерона.

Свободной рукой Первый ухватился за мою сережку. Я в ужасе замерла: пару долгих секунд мне казалось, что он снимет её прямо так, сильно дернув за нее вниз. К счастью, этого не случилось. Отпустив голову, он поднес вторую руку и неожиданно ловко расстегнул блокатор.

Второй тут же выпустил меня из медвежьих тисков. Взяв у напарника украшение, подошел к столу и отдал его Никелю.

— На этом пока всё, — тот довольно улыбнулся, разглядывая отобранный у меня блокатор. Простой, без затей, но не лишенный изящества — по виду и не скажешь, что уникальный в своем роде. Оторвавшись от созерцания, Ник поднял на меня взгляд. — Хочешь что-то сказать?

О, мне столько всего хотелось сказать! Я приросла к месту, тяжело дыша и потирая ноющие запястья; ненависть застилала глаза

— Ты… ты кусок набилианского дерьма!.. — наконец выдавила я.

— Спасибо, я в курсе, — суховато ответил Ник, спрятал серьгу в карман и вернулся за свой стол. — Не смею тебя больше задерживать. Будь добра, загляни завтра к двенадцати в Багровый зал.

Второй распахнул дверь. Видя напавший на меня столбняк, Первый вознамерился вывести из кабинета, взяв под руку, но я судорожна вырвалась и кинулась к Третьему (он в этом не участвовал!). Наставив на него трясущийся палец, я прошипела: "Это сделает он!"

Второй и Первый остались в кабинете. Мы с Третьим пошли по нескончаемым коридорам, лестницам, балюстрадам. Вел он; я понятия не имела, ни где находится крыло для гостей, ни Багровый зал. Мужчина уверенно шел по затемненному дому, периодически останавливаясь и сверяясь с электронными картами на стенах, я шла следом, трясясь от возмущения и гулявшего в крови адреналина. Мы делали это так долго — шли и шли — что я успела порядком остыть, и больше не испытывала соблазна вернуться обратно и расцарапать Нику лицо.

Обидно, конечно, что я лишилась блокатора. Вряд ли во всех Сопредельных мирах найдется хоть пятерка вещиц, обеспечивающих почти полную защиту от сканирующих устройств и чтения мыслей. Оставался еще блокатор в виде кольца, но он и в подметки не годился сережке. И это означало, что я больше не "невидимка". А что хуже, гораздо хуже, я теперь беззащитна перед Никелем и другими чтецами.

Эта мысль заставила меня остановиться и грязно выругаться по-русски. А может, и не по-русски: с нейроносителем разница между своим и чужим языком перестает ощущаться.

Пока мы шли, темные стенные панели по бокам коридора меняли окраску: в середине становились черными, а по краям начинали светлеть и светиться, образуя подобие рам вокруг блестящих зеркал. Я повернула голову и всмотрелась в свое лицо, боясь увидеть проступающие синюшные следы от цепких лап Первого, но их не было. Да уж, видок у меня потрепанный: собранные в длинный хвост волосы закудрявились от влажности и частично выбились из-под резинки, образуя вокруг головы пушистый ореол, а тушь для ресниц оставила черные следы под глазами.

Наконец, когда я подумала, что никогда не смогу найти дорогу обратно, Третий остановился перед дверью, ничем не отличающейся от десятка других таких же дверей в коридоре.

— Плодотворных снов, къерра, — сказал он и пошел в обратном направлении.

— Вали, придурок, — пробормотала я и вошла внутрь.

Я скривилась от этой лицемерной вежливости, с трудом удержавшись от того, чтобы не нагрубить в ответ. Прижала руку к металлическому прямоугольнику слева от двери и вошла внутрь.

В моей спальне царил приятный красноватый полумрак. На потолке волнообразно возникали, разгорались и тухли участки разной интенсивности багрового света. Создавалось впечатление, что я долго шла по темным подземельям и наконец дошла. До самого ада.