Я потянулась за фужерами и бутылкой.

— Дорогие компаньоны, может, не будем устраивать расовые разборки прямо перед лицом надвигающейся опасности?

Налила розовый напиток в два фужера и подвинула их по столу в разные стороны: один — Никелю, другой — Тимериусу.

— Давайте лучше вернемся к той части, где вы дружно решали, что же со мной, неумёхой такой, делать.

— А мы уже решили, дорогая компаньонка, — Ник сдержанно улыбнулся и сделал вид, что поднимает за Тимериуса бокал. — Ваш разум, милая моя, требует срочного вмешательства извне.

Он залпом выпил вино, вскочил и одним движением оказался рядом со мной.

— Позвольте вашу руку, — он галантно снял перчатку и протянул непокрытую ладонь. А потом опустился передо мной на одно колено.

Я отшатнулась. Нереально, совершенно невозможно привыкнуть к этим переменам настроения. Когда он делал то, чего совершенно не ждешь, и двигался так стремительно.

— А не пошли бы вы в жопу? — я попыталась поддержать начатый мной же официальный тон, но все церемонии катились псу под хвост, когда Никель оказывался столь близко. Гармония рушилась, спокойствие покидало, словно воздух, со свистом выходящий из дырявого воздушного шарика.

Видя, что посыл не произвел впечатления, бросила уже по-другому, коротко и зло.

— Уйди. Ты пьян.

Никель широко улыбнулся и медленно отодвинулся. Казалось, он смаковал трепет, в который меня повергала его близость.

— Ещё нет. Но скоро могу стать твоими стараниями, — отошел и, лениво подняв руку, уронил снятую перчатку на стол. Толкнул свой стул, так что тот откатился от стола, и сел на него, вольготно вытянув ноги.

— Если ты против того, чтобы источником информации стал я, тебе придется пройти в зал знаний и заказать стандартную процедуру закачки данных. О деталях я договорюсь. Согласна?

Согласна я не была. Идея идти в полное чтецов помещение и добровольно подключать мозг к огромному передатчику нисколько не вдохновляла. Никель и передатчик — даже не знаю, какое из зол казалось меньшим.

Разговор больше не клеился. Тимериус молчал, атмосфера спокойствия понемногу восстанавливалась вокруг него. Никель закрыл глаза и притворился, что дремлет. А может, уснул по-настоящему?

— Расскажи, на что это похоже, — подал голос Тимериус. — Что ты чувствуешь, когда снимаешь отпечаток?

Я оторвала взгляд от стола, навострив уши. Заговорить с чтецом на столь личные темы — все равно, что спросить атланта о Великом Потопе. Не вежливо, не тактично и не укладывается ни в какие рамки партнерских отношений.

И в этом вся прелесть.

Никель открыл глаза, оживился и подался вперед. Вопрос Тимериуса удивил и заинтересовал его. Он некоторое время рассматривал его с усмешкой на губах. Я нутром почувствовала — будет что-то интересное. Ник любил приправлять свою речь театрализованностью и спецэффектами.