А Женин рев перешел в истерику. Кажется, впервые в жизни она так безутешно рыдала.

– Мы тут корячились, весь отпуск проползали на коленях! Месяц дышали побелкой и краской, а эта мадам отдыхала! И нате вам! Вернулась дорогая Евгения Александровна! Вернулась, чтобы сказать большое спасибо! Тебе об институте думать надо, а не об игрушках!

Скандал был ого-го.

Папа рванул в спальню за мамой. Из-за закрытой двери слышались и крики, и зловещий шепот. А Женя все никак не могла успокоиться. И дело тут было не в мишке – медведя она бы пережила. Дело было в нарушении личного пространства, в неуважении, пренебрежении.

Мама никогда не обращала внимания на такие мелочи. У ребенка есть все: тряпки, еда, отдельная комната, курорты, театры, развлечения. Счастливое детство, всем бы такое!

Все было так, чистая правда. Только зарубочка эта на сердце осталась. И Женя сказала себе: никогда! Никогда я не поступлю неуважительно со своим ребенком, никогда не нарушу ее частного пространства, никогда не влезу в душу в грязной обуви. Никогда не прочту ее дневников. Ни-ког-да.

Обещание, данное себе самой, Женя сдержала. И с дочкой они очень дружили. Аня, по словам Жениной мамы, получилась удачной. Серебряная медалистка, поступила на бюджетное отделение филфака МГУ.

Мягкая, уступчивая, она была всеобщей любимицей, гордостью семьи. Здесь даже мама сдавала любимые критиканские позиции – ругать внучку было практически не за что.

В общем, с дочки на внучку переключения не случилось, и мама продолжала искать недостатки в Жене. А что их искать – вот они, налицо! Как и у любого человека. Любимое времяпрепровождение – в кровати с книжкой. Готовит еду не с удовольствием, а по обязанности. И правда, рутинную, каждодневную готовку Женя не любила. Все эти супы, тушеное мясо, банальные котлеты – тоска. Все-таки она была личностью творческой. Под настроение могла такое сотворить – ого-го! Например, потушить кролика с травами в красном вине, испечь кулебяку на восемь углов, сварить буйабес, соорудить двенадцатислойный наполеон или шоколадные профитроли.

Чистюлей она тоже не была – любила разбросать очки, платки, джинсы, небрежно скинуть ботинки в прихожей. Одного не выносила – грязных полов и нечищеные раковину и унитаз. Вот их с остервенением драила ежедневно.

Лет пять назад с удовольствием занялась орхидеями – развела целый сад, всех сортов и цветов! Это вам не банальные кактусы, герани или щучьи хвосты.

То, что Женя неожиданно стала писать книги, было шоком для всей семьи и знакомых – еще бы! И известность к ней пришла довольно быстро. Женя отчетливо понимала, что у нее счастливая писательская судьба. Но не возгордилась, нос не задрала. Просто приняла это как некий подарок небес.

Да, ей страшно, необъятно повезло! Но, лишенная по природе тщеславия, Женя спокойно относилась и к своей популярности, и к уже приличным заработкам, и ко всем прочим атрибутам публичной жизни – журналистам, телевидению, радиоэфирам и автограф-сессиям. Это было составляющими ее профессии.

Правда, сама долго не верила.

Ошеломление от того, что у нее получилось, прошло лет через пять. Но кроме восторга, смущения и постоянного удивления на первый план вышла ответственность – теперь она отвечала за то, что делала, перед большим количеством людей. Тогда и начались ее страхи – уронить планку, разочаровать, обмануть надежды, не оправдать ожиданий. Наверняка каждый автор с этим знаком.

Страхи эти терзали и мучили. Ох, и зачем я во все это влезла! Правда, успокаивалась одним: «Как только почувствую, что фальшивлю, что что-то не то – уйду, и все. Кто меня остановит?»

Только бы не потерять эту чуйку – пока она, слава богу, работала – Женя чувствовала, когда получается не очень, не так, как хотелось бы и как до́лжно.

Но в ее истории было самое главное – ее читатели. Они воспринимали ее как близкого и хорошо знакомого человека.

Какими разными были эти женщины – балерина и стоматолог, оперирующий хирург и кружевница, крановщица и актриса, машинист метропоезда и поэтесса. Молодые и не очень, пожилые и совсем старые. Всех их объединяло одно – они были женщинами.

Наконец водителю заснеженной легковушки удалось вырваться из снежного плена, и он лихо дал по газам.