Теперь, задним умом, я понимаю, что мой сон не имел ничего общего с Пэтом. Это был скорее толчок от мироздания: оно стремилось напомнить мне, что надо быть сострадательнее и не закрывать свое сердце для других. Самая глубинная часть моей души хочет любить и поддерживать связь с людьми, но я не способен на это, пока цепляюсь за обиды и подпитываю желание своего эго оставаться оторванным от других.
Эго процветает в обособленности, она необходима ему для выживания. Эго развивается тогда, когда мы узнаем, что такое «я» и что такое «не я». Без этого разделения на «я» и «они» эго существовать не может. Ему необходимо все присвоить и сделать личным, чтобы можно было поддерживать свою идентичность в ее отдельности от всех остальных, будь то к лучшему или к худшему.
Желание эго оставаться отдельным от других может проявляться совсем незаметно, но оно неизменно присутствует. Когда мы сравниваем себя с другими людьми, когда мы оцениваем себя или других как более или менее достойных и когда мы конфликтуем с другими – это именно эго старается создать разобщенность и удерживает нас от единения с другими.
Как это ни парадоксально, эго также нуждается в любви, признании и внимании со стороны других людей, чтобы поддерживать идентичность желанности, собственного превосходства и собственной ценности. Признание со стороны других людей дает нам чувство собственной важности. Мы говорим себе:
Так же сильно, как мы жаждем единения с другими, мы хотим и отделиться от них.
Поэтому, с одной стороны, мы можем говорить себе, что хотим близкой связи и доверительных отношений с людьми, но, с другой стороны, мы в то же время желаем отстраниться. Когда мы с кем-то близки, эго может заставлять нас вспоминать о мелких разногласиях, чтобы у нас был повод поспорить с любимыми. Оно станет подчеркивать разницу в наших ценностях, интересах, убеждениях и личностях. Еще хуже бывает, когда мы цепляемся за то, что правы, считая, что другие не правы. Это приводит к конфликтам, которые порой разрушают наши отношения.
Эго постоянно колеблется между этими двумя конфликтующими устремлениями. Когда мы слишком близки с другими, мы боимся, что они нас поглотят, хотим отделиться от них. Но когда мы понимаем, что слишком далеки от других людей, то хотим воссоединиться с ними и увериться в собственной важности. Нас мотает от одной крайности к другой. Это та игра, в которую играет эго, чтобы захватить наше внимание и удерживать контроль над нашим сознанием.
Кроме того, неуемное желание эго слиться с другими людьми возвращает нас к глубоко укоренившимся убеждениям, что мы существуем отдельно от них. Если мы с самого начала не отделены от других, почему же нам так отчаянно хочется вновь установить с ними связь? Жажда ухватиться за другого человека и не отпускать его возникает только тогда, когда наш разум убежден, что разобщенность существует и что без других мы ущербны.
С точки зрения духовности такой разобщенности нет. Мы едины с каждым и со всем в мире. Мы можем выглядеть и вести себя по-разному на человеческом уровне, но в глубине души, на уровне духа, мы все связаны и подключены к единому источнику любви. Наша истинная природа затуманивается только тогда, когда мы чрезмерно погружаемся в свой разум и в результате лишаемся возможности ощущать эту связь. Всё, что мы способны увидеть, – это разобщенность. В течение долгих лет я мог видеть только то, как мои друзья причиняли мне боль. Я продолжал повторять один и тот же старый рассказ, словно бесконечный фильм. Лишь когда я осознал эти истории своего разума – и перестал отождествлять себя с ними, – я сумел распознать, как мое эго использовало эти ложные сюжеты для выстраивания идентичности на отделенности от других людей.
Все мы люди, и поэтому у всех нас будет эго, и оно станет подчеркивать различия между нами и другими людьми. Эго не обязательно вредно. Оно дает нам ощущение собственной личности. Если эго проявляет себя здоровым образом, оно создает ту отделенность, которая необходима нам, людям, для выживания, и помогает нам оставаться в безопасности. Но когда эго проявляет себя нездоровым образом и когда мы позволяем эго, а не душе, вести нас по жизни, мы полностью сводим себя к истории, которую оно создает. Мы действуем исходя из страха, а не из любви. Мы защищаем себя даже тогда, когда необходимости в самозащите нет.
Эго понимает любовь только в смысле выживания. Оно не способно увидеть любовь с более глубокой, духовной точки зрения.
С позиции эго любовь других людей необходима нам, чтобы выжить. Нам надо что-то предпринимать, чтобы другие люди давали нам ту любовь, что нам нужна. Но в духовной сфере мы есть любовь, и нам не требуется ничего предпринимать, чтобы почувствовать любовь в себе или себя – достойными любви. Если мы просто уступим своей истинной сути и не будем блокировать поток любви, то любовь появится сама собой, естественным путем. Однако подолгу придерживаться точки зрения духовности нелегко, поскольку эго – очень хороший рассказчик. Сколько бы раз мы ни налаживали связь с другими людьми, мы легко отвлекаемся на его истории и вновь отключаемся, выпадаем из духовного измерения. Иногда для внутреннего преображения может быть важнее не пытаться вновь и вновь выпускать эмоции, а изменить сам сюжет, и тогда он больше не будет иметь над нами власти.
Кроме того, у эго есть прочная структура, которая помогает ему поддерживать статус-кво. Эту структуру не так-то просто разрушить: эго твердо убеждено, что она неприкосновенна. И если мы вдруг разом разнесем ее, могут возникнуть сильные эмоции, которые нас ошеломят, особенно если у нас мало опыта распознавания и проживания своих эмоций. Эта структура помогла нам выжить в детстве и защищала нас от эмоциональной боли, которая в противном случае могла бы стать слишком острой. Мы так привыкли к тому, что у нас есть эта структура, так убеждены в ее ценности, что ее разрушение может перевернуть наш мир вверх дном. Зная об этой структуре и осознавая ее, мы можем расшатывать ее постепенно, мягко и терпеливо, чтобы не заставлять эго бросаться на ее защиту.
Структуру эго можно разделить на три компонента.
1. События. Они служат постоянным потоком доказательств, поддерживающих наши ограничивающие убеждения, и дают нам материал для новых историй, которые напишет эго.
2. Убеждения. Они помогают нам быстро делать умозаключения о себе и о других, чтобы исключить из сферы осознанности противоречащие им мнения и свидетельства, когда мы встретимся с ними снова.
3. Привычки. Они способствуют укреплению наших убеждений благодаря повторению тех же действий и поступков, которые поддерживают сложившиеся убеждения.
Эти три компонента усиливают и подкрепляют друг друга. Без любого из них структура будет значительно ослаблена, и истории, которые подкидывает эго, будут менее завлекательными. В следующих трех главах мы обсудим каждый из этих компонентов детально. А сейчас приведу простой пример на основе той ситуации, с которой началась эта глава, чтобы вкратце проиллюстрировать все три компонента.
Одно из более ранних событий, которые заставили меня чувствовать свою оторванность от других людей, было таким: меня бросил друг. Мы с Джеймсом вместе учились в средних классах и были очень хорошими друзьями. Однако он начал сторониться меня, когда кто-то из его приятелей заявил, что мы с Джеймсом слишком близки, так что похоже, будто мы «парочка». Как это ни парадоксально, вместо того чтобы отчитать обидчика, Джеймс сблизился с тем, а мы с ним стали отдаляться. Я был разочарован и чувствовал, что Джеймс меня предал, тем более что в то время у меня было мало друзей. Но когда я окончил школу и перестал видеться с этими людьми, я забыл об этой истории. Я вспомнил о Джеймсе только тогда, когда впервые встретил Пэта, поскольку они были похожи внешне. Опыт с Пэтом дал мне понять, что я не простил Джеймса и не полностью проработал свое чувство обиды. Фактически этот опыт заставил меня страшиться, что кто-то подумает, будто я с кем-то чрезмерно близок. Подсознательно я боялся, что, если чересчур сближусь с Пэтом или подарю ему книгу у всех на виду, то привлеку к себе такое же нежелательное внимание и вызову ревность других его друзей – и это разрушит нашу дружбу. Поэтому мне казалось предпочтительным подарить Пэту книгу при встрече один на один. Однако, поскольку Пэт не выходил со мной на связь, чтобы забрать книгу, я был вынужден отдать ему подарок при всех, что очень расстроило моего внутреннего ребенка. Вот почему гнев, страх и тревога моего внутреннего ребенка всплыли на поверхность.
Одно из убеждений, о которых я даже не подозревал (пока мой внутренний ребенок не расплакался той ночью), заключалось в том, что со мной никто не хочет дружить и в конце концов меня обязательно бросят. Несмотря на то что после разрыва с Джеймсом у меня появилось много новых друзей, я не рассматривал эти отношения как близкие и не связывался ни с кем из этих людей, если мне нужна была помощь. На разных стадиях жизни я всегда менял костяк своих самых близких друзей. Некоторые из них были приятелями школьных лет, кого-то я встретил на работе или в группах по интересам. Но я не поддерживал отношения ни с кем из них. Завершая очередной этап жизни и двигаясь дальше, мы постепенно переставали общаться. Я думал, что это нормально, когда друзья появляются в нашей жизни и пропадают из нее.