— Крутые политики не ходят с веснушками, так? — продолжил шутливую тему разговора Грегори, напрягая мускулы, чтобы удержаться вместе со мной на месте, когда «Грейс» подскочила на волнах. Где-то в соседней каюте что-то с грохотом упало. Очевидно, какой-то незакрепленный стул или ящик из тумбочки, который забыли зафиксировать замком.

Мне не хотелось продолжать этот разговор. К чему эта чепуха? Никогда не любил разговоры без смысла. Я постарался повернуть голову так, чтобы иметь возможность видеть глаза Грегори.

— Вы уже оправились после расставания? — спросил я. Мне очень хотелось узнать о душевном состоянии Грегори и удостовериться, что у него все в порядке. В последние дни я снова стал замечать в его взгляде прежний озорной огонь.

После моего вопроса Грегори нахмурился и задумался. Я увидел как помрачнел его взгляд, в глубине которого я увидел отчетливый страх одиночества. Я начал жалеть, что затронул эту тему, но неожиданно Грегори слегка улыбнулся.

— Не знаю, — заговорил он пожав плечами. — Но лучше было узнать все сейчас, чем когда-нибудь потом, спустя много лет. Мне нужно поблагодарить Шерлока.

От того, какой горькой вышла улыбка Грегори несмотря на все его усилия скрыть свое состояние, мне стало неимоверно жаль его. Конечно, Шерлок был прав, Грегори не заслуживал быть обманутым, но узнать он должен был об этом в другой ситуации! И вообще моему брату не стоило вмешиваться! Как же я хотел утешить Грегори! Как я жалел, что его счастье не в моих руках! Сейчас, когда он вынужденно обнимал меня, я чувствовал себя неимоверно счастливым. Мне было страшно из-за шторма, но рядом с Грегори я забывал о буре за бортом и о том, кто я теперь…

— Но вы не рады этому, — осторожно сказал я, стараясь нащупать грань допустимой откровенности и надеясь, что мой интерес к личной жизни останется Грегори незамеченным.

— Паршивая у меня перспектива. —Грегори вздохнул и крепче обнял меня, удобнее укладывая мою голову на своем плече. — Годы идут, а все, кого я нахожу себе, оказывается, не отличаются верностью. А много мне надо? Чтобы человек рядом всего лишь не лгал мне и любил меня.

Во взгляде Грегори я опять увидел тоску и отчаяние. Как же он нуждался в том, чтобы быть любимым! Многим людям нужна любовь и что-то материальное — дом, финансовая состоятельность избранника, а Грегори… я читал по его глазам — ему нужны лишь любовь и верность и ничего более. Он хотел быть любимым!

Сильная волна подбросила «Грейс» вверх, а затем кинула на левый борт, снова послышался какой-то грохот, и свет на мгновение погас. Грегори вздрогнул всем телом, напрягся, удерживая нас на месте. Очевидно шторм усилился, и «Грейс» полностью была во власти волн. Я ощутил как холодеют руки. Когда яхта взлетала на волнах и резко падала вниз, мое сердце замирало. С каждой новой волной Грегори все сильнее прижимал меня к себе, и я чувствовал насколько ледяными были его ладони, видел как он постоянно зажмуривается и, как ребенок, втягивает голову в плечи. Видимо то, что Грегори должен был позаботиться обо мне, помогало ему держать себя в руках. Сейчас, когда его вместе с моим телом мотало по кровати, он понимал, что не имеет права на панику, что моя жизнь в его руках! Стоит отпустить меня и я неминуемо окажусь на полу, а затем могу неудачно удариться обо что угодно…

Я знал, что шторм продлится не очень долго, но время, казалось, остановилось. Грегори, как я заметил, пару раз принимался беззвучно шептать молитву. Ему тоже было страшно! Я постарался перехватить его взгляд, мысленно попросил Грегори не думать ни о чем плохом, не вспоминать как в детстве он оказался за бортом и наглотался воды. Я надеялся, что удерживая зрительный контакт смогу помочь и Грегори. И себе.

Постепенно волнение на море стало стихать, но Грегори, смотрящий мне в глаза, не заметил этого. Мне показалось, он смотрит на меня словно загипнотизированный. В тот момент, в отличие от меня, не отдавая себе отчета в происходящем, он наклонился ко мне и поцеловал. Не как друга — в щеку или в лоб, а в губы. Очень нежно и чувственно. Мой разум тут же запротестовал, этого не должно было случиться! Но сердце тут же заставило разум умолкнуть. Я получил то, на что не смел надеяться — поцелуй с любимым. Это было нечестно, мелочно по отношению к Грегори, но другого шанса узнать вкус его губ — у меня не было. Ситуация была как никогда удачной — потом все можно легко списать на стресс, испуг… Одним словом, удалось бы найти оправдание и прикрытие. И я позволил себе проявить слабость! Отпустил свой самоконтроль и перехватил инициативу в поцелуе. Мне хотелось навсегда запомнить этот момент, узнать губы Грегори в полной мере, почувствовать его рот… Я вложил в свой поцелуй всю страсть и тоску, что были во мне, а еще приложил все свое умение! Если бы только я мог пошевелить руками, я бы уже обнял Грегори, запустил бы пальцы под его рубашку, погладил бы его живот, грудь, потом перебрался бы с поцелуями к шее… От мыслей о том, что произошло бы между нами дальше, мне стало жарко. Грегори расслабился и застонал мне в рот. На уровне плеч я ощутил как он гладил меня, а потом… Потом, очевидно, забывшись, он опустил руки ниже.

— Это… — Грегори с трудом разорвал поцелуй и смотрел на меня совершенно ошалевшим взглядом не понимая как такое вообще произошло и что ему теперь делать.

— Простите, — сказал я, устыдившись своего порыва. Я получил желаемое, но что теперь будет с Грегори? Как я мог позволить себе такое? Смотреть в его растерянные глаза оказалось выше моих сил, и я перевел взгляд на стену каюты.

— Это вы меня простите, мистер Холмс! — Грегори осторожно выпустил меня из объятий и уложил на кровати, стараясь отстраниться. Его бы воля, он бы и вовсе сбежал из каюты или перебрался бы на диванчик у кровати, но волнение на море еще не улеглось и очевидно, он опасался повторения бешеных скачек на волнах. — Я первый начал, я не понял…

— А я пошел у вас на поводу, — осторожно продолжил я и попытался прочесть чувства, обуревавшие Грегори. В этот момент я совсем забыл о себе, о необходимости контролировать свои чувства и удерживать привычную маску спокойствия и бесстрастности! Когда я понял, что Грегори увидел в моих глазах всю ту страсть, что я испытывал к нему, было поздно прятаться за ледяной личиной!

— Я… Мистер Холмс… Я пойду позову Эмили, пусть она… — Грегори никак не мог понять что и почему произошло и что лучше сделать. Он решил спасаться бегством. Но это стало бы не лучшим вариантом! В этом состоянии Грегори точно не следовало оставлять один на один с его мыслями. Я боялся, что он сделает в корне неверные выводы.

— Это опасно, останьтесь, — попросил я.

Грегори кивнул. Тут, слово поддерживая меня, стихия снова тряхнула «Грейс», и Грегори пришлось прижать меня к себе. Я опять ощутил его тепло и силу. Пристроив голову на его груди, я закрыл глаза. Мне хотелось заставить сердце биться ровнее и не выдавать мое волнение, но увы, я знал — Грегори чувствует, как часто оно стучит — и мне оставалось лишь надеяться, что этот ритм он спишет это на испуг от шторма, а не на что-то большее.

Пока «Грейс» все еще сильно покачивалась на волнах, а Грегори обнимал меня, я пытался построить в Чертогах завтрашний неизбежный разговор с ним. Как-то все это следовало объяснить, найти верные осторожные слова…