19

Целую неделю Тобиас Рид продолжал все те же игры, постоянно наталкиваясь на тот же результат. Объявила о своем приезде Эмма: ей прискучило томиться в лондонском доме мужа, куда она перебралась, и хотя, конечно, появиться при дворе короля Вильгельма сразу же после того, как распространился слух о свадьбе, оказалось весьма приятно, но то и дело обнаруживать, что заключенный брак, избавив ее от клеветников, одновременно лишил и забавлявших все-таки поклонников, быстро надоело. Потому, уладив дела, она села на корабль, отплывавший во Францию.

А Мери продолжала свою тайную деятельность в старом замке. Она осведомлялась о вопросах, которые задавал Тобиас, исследовала уголки, где он задерживался хотя бы на минуту, и прекращала слежку только к ночи, когда дядюшка отправлялся домой. Тогда ее сменял Корнель и, проводив жертву до дома, уходил лишь после того, как убеждался, что Тобиас улегся спать.

С утра все начиналось сначала.

Корнель тоже собирал информацию, но другого рода, и информация эта была бессвязной и противоречивой. Сокровища оказывались то испанскими, то ацтекскими, то принадлежащими племени майя… Иной день они хранились едва ли не везде, иной — нигде. Только в одном можно было быть полностью уверенными: слухи исходили из Версаля.

Свой первый доклад королю Якову Мери сделала в тот день, когда Эмма де Мортфонтен прибыла в Сен-Жермен-ан-Лэ. Все, что «шпионка» смогла узнать: Тобиас Рид ищет какие-то секретные документы. Стремясь сделать более достоверной басню, сочиненную ею для того, чтобы попасть ко двору, Мери добавила, что подозреваемый пытался также налаживать связи для своего зловещего плана убийства. Король Яков повелел продолжать слежку и снабдил ее новым кошельком, таким же полным, как прежний. Приказано было не скупиться на расходы.

— Моя дорогая супруга! — воскликнул Тобиас Рид, едва Эмма ступила на порог его особняка в Сен-Жермене.

Расположенное за порталом, замыкающим строгий квадратный двор, здание было прелестно, как все здешние каменные дома. При особняке не было сада, заменял его цветник, где, окружая фонтан, питавшийся колодезной водой, в изысканном порядке чередовались кусты самшита и роз. Тобиас Рид стал владельцем этого маленького поместья пять лет назад, когда поставил себе цель расширить и усилить свое влияние во Франции, и ему понадобилась с этой целью резиденция, всегда готовая принять его, в какое бы время он ни задумал прибыть во Францию и сколько бы времени ни собирался пробыть в Сен-Жермене.

— Путешествие не слишком утомило вас? — продолжил он, поддерживая Эмму под локоток и направляясь с ней к столовой.

Там только что накрыли обеденный стол. В комнате, куда они вошли, пахло сложной смесью ароматов воска, которым был натерт паркет, и бобовой похлебки, которую служанка только что разлила по их тарелкам: по приказу хозяина, как только вдали показалась карета Эммы, она поспешно принесла второй прибор. Несмотря на записку о скором приезде, никогда нельзя было заранее знать точно ни часа прибытия, ни даже дня: все зависело от погоды и состояния дороги — как на суше, так и на море.

— Я настолько не переношу качку, прямо хоть на корабль не поднимайся, — сказала Эмма. — Меня могут заставить только чрезвычайные обстоятельства. Зато дымок, который поднимается от этой похлебки — так, во всяком случае, кажется, — говорит о том, что вот она-то сможет избавить меня от усталости!

Служанка поняла слова супруги хозяина как комплимент и ответила на них улыбкой, затем почтительно поклонилась и сказала новоприбывшей: «Добро пожаловать!» и «Приятного аппетита!».