— Марсовый Никлаус Ольгерсен-младший вернулся на борт, капитан.

В глазах мальчика звезд сияло не меньше, чем на небе августовской ночью.

— Долго же пришлось тебя ждать, мальчик мой, — с притворной суровостью проворчал Форбен. — Из-за того что пришлось мне без тебя обходиться, вино просто в рот взять нельзя.

Если б он не стоял сейчас в окружении своих офицеров и в нескольких шагах от Корка, так и стиснул бы мальца в объятиях.

— Добрый день, капитан, — поздоровался в свою очередь Корк, встав перед ним.

— Увидимся позже, Никлаус, — полуобернулся к юнге Форбен, — мне надо уладить одно дело.

— Слушаюсь, капитан. До свидания, Клемент, — сказал мальчик, и снова у Форбена заныли костяшки пальцев.

А вот Корк не стал сдерживаться — поддался порыву и присел пониже перед мальчиком, чтобы тот мог звонко чмокнуть его.

— Корк, у меня мало времени, я не могу целый день с вами прохлаждаться, — недовольно сказал Форбен.

Клемент отпустил Никлауса, подождал, пока тот отойдет, и лишь после этого ответил:

— Вот и хорошо, по крайней мере, я точно знаю, что я — не ваш пленник.

Форбен не принял его тона:

— В мою каюту, капитан Корк.

— Слушаюсь, — отозвался Корк, поклонившись, и последовал за ним.

Разговор между ними продолжался около двух часов, и под конец Форбену пришлось признать, что он недооценивал Клемента Корка. Если тот и смотрел гордо, то к гордости в его взгляде примешивалось куда больше восхищения и почтительности, чем он мог предположить. Корк держался нисколько не вызывающе, смиренно и искренне признался и в своих разбойничьих подвигах, и даже в том, что вступил в сделку с послом, намереваясь того погубить. О Балетти он говорил уверенно и горячо, на вопросы отвечал без уклончивости, смотрел прямо. Один только раз Клемент Корк опустил глаза. Это произошло, когда он без лишних подробностей рассказывал о гибели друга. Форбен их и не требовал, лучше всякого другого понимая, чего стоил Корку этот рассказ.

Дымя трубками, мужчины находили все больше точек соприкосновения, и когда Корк заверил Форбена в том, что Мери свободна и, как только вся эта история закончится, отправится с Балетти на поиски тайны черепа, Форбен не нашел, что возразить, хотя это намерение и причинило ему боль. Но он все понимал.

— «Бэй Дэниел» стоит в бухте, вот ее координаты, — закончил Корк, протягивая ему листок бумаги.

— В Эгейском море? — бросив взгляд на запись, удивился Форбен. — Почему так далеко?

— Слишком многие здесь его знают. А тот остров — один из моих тайников.

Форбен воззрился на него с нескрываемым удивлением: