Корнель следом за Клементом углубился в подземный ход. Они продвигались медленно, согнувшись, вжав голову в плечи, прислушиваясь к еле слышному шелесту струившейся по стенам и слезами стекавшей на пол воды. Пройти надо было всего-то метров сто, но здесь до того пахло плесенью, что у Корнеля нестерпимо засвербело в носу и он едва удерживался, чтобы не чихнуть. Прижав язык к нёбу, чтобы как-нибудь себе помочь, он старался сосредоточиться на мигающем огоньке фонаря, которым Корк, вытянув руку, водил перед собой.

— Вот мы и пришли, — объявил Корк, когда они оказались у подножия каменной лестницы.

Он поднялся на три ступеньки, вдвинул камень в углубление, и стена расступилась, в проем хлынул свет. Маркиз ждал гостей в своем кабинете.

Рванувшись наверх из подземелья, Корнель увидел, как эти двое обнялись, впрочем, маркиз тотчас отстранился от Корка и направился к нему.

— Добро пожаловать, Корнель. Мери будет очень рада вас видеть. Я пока ничего не говорил ей обо всей этой истории, решил, что лучше нам сначала все обсудить. А где же мальчик? Я думал, вы приведете его с собой.

— Мальчик на Пантеллерии, — ответил Корк. — Я не хотел подвергать его опасности. Имперцы шарят по всей Адриатике с тех пор, как Форбен осаждает Триест. Нелегко было пробраться незамеченным. Они неустанно меня преследуют.

— Ты уверен, что укрытие надежное? — спросил Балетти.

— Им нужен «Бэй Дэниел», а не Никлаус. На острове он в безопасности. Если бы нас схватили по пути к вам, его постигла бы та же участь, что и людей Клерона.

— А тебе удалось узнать, на каком судне они ушли? — забеспокоился Балетти.

— Они отправились из Триеста по суше к другой гавани, но у меня теперь нет достаточной свободы действий для того, чтобы добывать сведения и что-то делать. Посол на меня злится, он просто в бешенстве, а Больдони предложил немалую награду тому, кто меня схватит. Я слишком много о них знаю. Эта ловушка в результате только раззадорила Форбена, который с удвоенной яростью нападает на Эннекена де Шармона. Теперь они вообще не оставят меня в покое.

— А вы, Корнель, что думаете на этот счет? — спросил Балетти, повернувшись наконец к нему.

Корнель до тех пор довольствовался тем, что наблюдал за ним, изучал его и злился, видя, что перед ним и впрямь красавец-мужчина, и понимая, что тот и в самом деле безупречен — все в точности так, как расписывал ему Корк. Он порадовался тому, что не привел с собой Никлауса-младшего. Маркиз так же мгновенно отнял бы у него мальчика, как мгновенно обольстил Мери.

— Я думаю, что Клементу лучше пока держаться в стороне от всего этого, — сказал он. — Совсем нетрудно оставить «Бэй Дэниел» спрятанным в бухте и сделать так, чтобы имперцы о нем позабыли. Через несколько недель у них появятся другие поводы для беспокойства. Форбен не простит им того, что они не отдали ему пленных. Я его знаю. Он будет и дальше жечь все, что встретит на пути.

Балетти нахмурился. Это соображение ему совсем не понравилось.

— С чего ему так яриться?

— Да ведь он уверен, что Никлауса-младшего взяли в плен, — объяснил Корнель.

— Понятно. Думаю, самое время рассказать Мери, как обстоят дела. Это ее сын. Она решит, как поступить, — заключил Балетти.

— Сначала я должен открыть вам ее секрет, — раздосадованно проговорил Корк.

Балетти посмотрел на них безмятежным взглядом, и это еще больше не понравилось Корку.

— Это лишнее. Мери сама мне все рассказала. У нее все хорошо, Корнель. Вы сами можете в этом убедиться. Пойдемте со мной.