В ответ прозвучал дружный хор голосов: присутствующие его поддержали.
Они с Никлаусом-младшим мчались во весь дух, пока не миновали несколько улиц. Мери, которой не терпелось побыстрее и подальше уйти от этого кабака, тащила сына за руку.
Теперь они стояли, одинаково наклонившись вперед, упираясь руками в колени, и старались отдышаться. Внезапно напряжение, которое гнало их вперед, спало, и они рассмеялись, как будто выкинули удачную шутку. Мери прижала мальчика к груди.
— Ну, пойдем. По дороге я тебе все расскажу.
И пока они шли к гостинице, она рассказала ему о своих опасениях: тем самым Мери рассчитывала надежнее защитить сына.
— И что мы теперь станем делать, мама? — спросил Никлаус-младший.
Мери, заперев дверь комнаты, возилась с пистолетом и проверяла запасы пороха.
— Ты подождешь меня здесь, — непререкаемым тоном ответила она и опустилась перед сыном на колени. — Я сведу счеты с этим предателем. А там посмотрим.
— А если с тобой что-нибудь случится? — не унимался Никлаус-младший, стискивая кулачки.
Мери взяла его за плечи и заставила посмотреть ей в глаза.
— Тогда ты должен будешь во что бы то ни стало выжить, чтобы отомстить за нас. Но ты не бойся, сынок, я вернусь.
Мальчик кивнул. Глядя вслед матери, он успокаивал себя мыслью о том, что она ни разу в жизни его не обманула.
Проделав весь путь в обратном направлении, Мери, прежде чем войти в кабак, убедилась, заглянув в окно, что Корнель по-прежнему там. Веселье его явно испарилось, он заметно помрачнел и осушал стакан за стаканом. У Мери сжалось сердце — от радости и вместе с тем от боли. Что ж, когда он хорошенько наберется, с ним будет легче справиться.
Она отошла от окна, надвинула шляпу на глаза и уселась прямо на камни мостовой рядом с каким-то мирно похрапывающим горемыкой.
Прямо перед ней у причала разгружали судно, матросы суетились, при помощи талей опуская на берег сеть, наполненную ящиками. Воздух вокруг был пронизан водяной пылью и ароматами пряностей.
Слева, замыкая собой пирс, стояло здание. Рядом с ним у входа в военный порт было полным-полно хорошо одетых людей в париках. Рано или поздно среди них появится и Форбен. Какую же роль сыграл он во всей этой истории? Был ли он сообщником Эммы и Корнеля? Мери не могла в такое поверить. В прежние времена Форбен ни за какие сокровища не согласился бы запятнать свое честное имя. Но теперь? Семь лет минуло с тех пор, как они расстались. Ничто не развивается прямолинейно — ни живые существа, ни сама жизнь. Что за человек кроется сегодня под именем Клода де Форбена? Тот, кого наперебой расхваливал весь Прованс? Тот, кого король сделал кавалером ордена Святого Людовика? Или все это теперь лишь видимость, ширма?
— Я совсем не так сильно набрался, Том! — проворчал Корнель, отпихивая Человека в Черном, который упорно старался его поддержать. — Перестань со мной нянчиться.
Мери, чувствуя, как в ней закипает ярость, еще ниже опустила голову.
— Какого черта, Корнель, что с тобой приключилось? — удивился его внезапному приступу злобы тот, кого однорукий моряк называл Томом.
Корнель усмехнулся: