– Так. У меня для тебя плохие новости, – сказала она.

– Как? – спросила я, и сердце застучало у меня в ушах.

– Я отстраняю тебя от работы.

– Что? – поморгала я. – За что?

– Твоя безумная влюбленность в Теда… это недопустимо. Он подал официальную жалобу в отдел кадров, и все считают, что тебе лучше не появляться в офисе, пока они не разберутся, – тихо и смущенно сказала Джина.

– Безумная влюбленность? – ошарашенно спросила я. – В Теда?

– Он в конфиденциальном порядке разговаривал с отделом кадров, сказал, что ты уделяешь ему слишком много внимания, делаешь неоднозначные и неприличные предложения, преследуешь его, и он из-за этого испытывает стресс и не может спокойно ходить на работу, – объяснила Джина.

Да что же это происходит?

– И меня отстраняют? Нет, он… нет, это он – у меня же есть и письма, и сообщения – это именно он… – забормотала я, отчаянно надеясь объяснить ей, что это не я виновата.

– Мы должны серьезно относиться к таким жалобам, – она сделала короткую паузу. – К тому же у тебя уже есть один официальный выговор.

– Но это же неправда, Джина! Скажи им, что это все неправда! – умоляла я. – И что я просто прихожу сюда и работаю!

– Квини, каким образом я могу доказать им, что ты реально выполняешь свои рабочие обязанности? Ты опаздываешь. Когда ты являешься, ты постоянно отвлекаешь Дарси, которая, между прочим, все равно ухитряется справляться с работой, несмотря на вашу болтовню. Ты несобранная, ты безответственная, и когда я попросила тебя внести хоть какой-то вклад значимый вклад в газету, как ты давно хотела, ты ничего не сделала. А когда я поручила тебе минимально ответственное задание – поработать со стажером – ты даже с этим не справилась. Мир круглый, Квини, отец Чака управляет нашим американским отделением, ну как так?

– Джина, мне так стыдно, на меня просто много всего сразу навалилось. Я поддалась обстоятельствам, я отвлекалась, но теперь я возьму себя в руки, обещаю! – упрашивала я, чувствуя, как паника снова поднимает свою уродливую голову.

– Квини, на всех нас что-то наваливается, – начала Джина. – Между нами: мой бывший муж отказывается заниматься нашими детьми, мой любовник уже шесть лет обещает уйти от жены, мою маму перевели в хоспис, а мой отец меня не узнает, но я все равно как-то живу. Что я тебе говорила несколько месяцев назад? Всегда стой одной ногой на земле! Соберись! Но ты этого не делаешь, несмотря на то что я давала тебе один шанс за другим.

– Прости меня, пожалуйста, – прошептала я. – Не могу поверить, что я это допустила.

– Вот что ты сейчас сделаешь, – Джина скрестила руки. – В конце недели ты уйдешь из офиса. Я договорилась, что ты две недели будешь в оплачиваемом отпуске, поскольку раньше ты отпуск не брала, и таким образом дотянешь до конца месяца. После этого – никаких денег, а что будет дальше – посмотрим. Буду сообщать тебе, как идет расследование, – Джина сделала паузу. Она точно знала, что работа – мой единственный источник дохода. – Чак пока заменит тебя, Квини. Он великолепно потрудился. Он переделал дизайн раздела культуры и всех впечатлил.

– Но ведь он выполнял мое задание, – горько сказала я. – Все потому, что мой отец не управляет издательством? Это нечестно!

– Квини, не только! – жестко произнесла Джини. – Да, таким, как Чак, все достается легче, чем тебе, но надо не привыкать к этому и не жаловаться, а прилагать больше усилий!

– Я понимаю, Джина, – перебила я. – Вдвое больше, чтобы получить вдвое меньше, да? Я выросла на этом утверждении, но никогда не ожидала услышать его от тебя.

– Это не потому, что ты черная и из бедной семьи! – Джина нацелилась на меня пальцем. – Бога ради, ему вообще легче, чем нам всем здесь вместе взятым. Честно, если бы ты не сводила глаз с цели, ты бы не оказалась в таком положении. Мне жаль, девочка моя.