Глава 21

– Вот же сучка. Даже не смей ее слушать. Она еще бо́льшая скотина, чем тот придурок из Уэльса, а ведь он тот еще утырок.

Мы с Чески стояли на балконе и курили. Одним глазом она смотрела на полупустой ветреный Лондон, а вторым следила за окном в гостиную на случай, если домой вернется ее мама и застукает нас.

– Детка, почему ты не бережешь себя от всей этой фигни? Почему ты просто не встречаешься с черными парнями? – спросила Чески.

– А ты как думаешь? – спросила я, обрывая ее.

– Извини, да, я знаю. Что-то я спросила, не подумав, – сконфуженно ответила Чески.

– Прости, я случайно на тебя рявкнула, – я положила руку ей на плечо. – Помнишь, как ты впервые пригласила меня на ваш семейный ужин?

– Это когда мой кузен Элиас пытался к тебе подобраться?

– Да, – кивнула я. – И меня это так напрягло, что я расплакалась.

– Ага, и пришлось делать вид, что ты плачешь из-за менструальных болей.

– Я не могу, Чески. Я боюсь черных парней. Мне постоянно кажется, что они меня ненавидят.

– Я понимаю, понимаю, – заверила меня Чески. – Но это чушь собачья, моя сильная и прекрасная черная королева, – добавила она с сильным угандийским акцентом, который переняла у своей матери и которым пользовалась, когда хотела подчеркнуть что-то важное.

– Может, Кассандра и права. Может, я и правда – бракованный товар, поэтому у меня все так и происходит с Томом, Тедом и другими, – сказала я, не обращая внимания на ее комплимент. – И главный во всем этом – Рой. Он постарался, чтобы от моей самооценки и следа не осталось.

– Неа, это не прокатит, – заявила Чески так громко, что ее голос эхом прокатился по округе. – Мужики того не стоят. А Кассандра? – Чески хмыкнула. – Она бесится, потому что ее мужик нашел себе хороший секс на стороне. Она просто тебе мстит, детка. Постоянно несет психоаналитическую белиберду, а сама себе помочь не может. Думаешь, у них все заладится? – она снова хмыкнула. – Пусть радуется, что я ей в челюсть не заехала. Как она вообще может рассуждать о твоей маме? Вся эта фигня у вас с ма…

– Чески, не надо, – остановила ее я, а потом вскрикнула и пригнулась, потому что живший на балконе голубь пронесся прямо над моей головой.

– Прости. Короче, буквально два месяца – и она начнет тебе названивать, рассказывая, что ей нужна помощь, чтобы вернуться домой, и что она так жалеет, что не послушалась тебя, и что берет свои слова назад. Так что не думай сейчас ни о чем. Выбрось из головы. Давай, идем в комнату, тут холодрыга.

Мы вернулись в квартиру, потирая замерзшие руки. Был морозный февральский день, воздух ледяной.

Я завалилась на диван, вскрикнув от прикосновения к холодной кожаной обивке. Чески подала мне лезвие и уселась на полу.

– Подай мне вон тот плед, будь другом, – она протянула руку.