— В смысле?

— Как Блохин?

— А, господи, нет, конечно! Кого же там, в гостинице, расстреливать? Нет, в Болгарии я занимался только тем, чем и должен был, — решал технические вопросы...

— Ясно, показывай дальше!

— Работа эта меня совсем не радовала. Город мне не нравился, болгары тоже. В связи с этим через некоторое время я возвратился в Сербию и поступил вольнонаемным механиком сербской военной авиации, однако уже в 1923 году принял решение переехать во Францию…

— Почему?

— Потому что понял, что в Сербии, как и когда-то в России, мне более делать нечего. Сербы не очень-то спешили нам помогать…

— Значит, ты уехал во Францию?

— Верно.

— Чем занимался там?

— Первые несколько недель работал чернорабочим, так как имел только транзитную визу. Затем поселился в Версале и, получив нормальное удостоверение для политэмигрантов, устроился на фабрику электроприборов. После этого работал на заводе «Рено», и мне даже нравилось, потому что некоторое время я производил аэропланные части, однако задерживаться там не стал, потому что мне предложили работу мечты…

— Это какую же?

— Я начал работать шофером в такси.

— Почему это работу обыкновенным таксистом ты называешь работой мечты?

— Потому что о такой работе можно только мечтать…

— Таксисты у них в почете, что ли, были?

— Я зарабатывал на хлеб и стакан молока.

— Понятно. Тогда показывай мне, в каких белоэмигрантских организациях ты состоял в Париже?

— Не уняться вам все никак, да? Повторяю, ни к каким белоэмигрантским политическим течениям я не примыкал и ни в каких организациях участия не принимал!

— Уверен?