— Нестеренко, мы сейчас закончим допрос, и, поверь мне, ты очень об этом пожалеешь!
— Ладно-ладно вам… порезало осколком меня...
— Где порезало?
— Вот здесь, видите? Когда это случилось, я уже мало что соображал. Брызнула кровь, и, повалившись на землю, я двумя руками схватился за шею. Помню только, что я смотрел в небо, а деклассированные впоследствии ангелы пели мне:
Постой, не уходи!
Мы ждали лета — пришла зима.
Мы заходили в дома, но в домах шел снег…
В наших глазах крики «Вперед!»
В наших глазах окрики «Стой!»
В наших глазах рождение дня
и смерть
огня.
— Нет никаких ангелов, Нестеренко, продолжай показывать по существу!
— А бог?
— И бога, конечно, тоже нет! Продолжай, говорю, показывать!
— А про что показывать-то?
— Про то, что было после ранения!
— После ранения, как я уже говорил, был госпиталь. Впрочем, не думаю, что вам будет особенно интересно слушать об этом...
— Ты рассказывай, а я сам решу, что интересно, а что нет!