Она пожертвовала властью над Руалом не столько ради любви, сколько ради власти над собственной судьбой. Она вдруг отчётливо увидела: если сейчас оставит Криана, покорится решению жрецов, воспоминания об этом вечно будут отравлять ей жизнь. Она не забудет… и жрецы тоже. Нет, такие уступки не для неё. Власть всегда была для Амиалис синонимом полной, безграничной свободы, возможности контролировать всё и вся, не подчиняясь никому, возможности быть высшим законом, истиной в последней инстанции – пусть даже в крошечном Руале. Разве такую власть ей предлагали купить ценой разрыва с Крианом? О нет!.. А именно она была целью жизни Амиалис.

– Мне была нужна власть, – твёрдо ответила Амиалис, радуясь, что искренний ответ, как ей казалось, совпадает с тем, какой хотел услышать Шилор.

Хозяин медленно кивнул.

– Ну что ж, моё любопытство удовлетворено. Теперь мы можем приступать… если ты, Амиалис, конечно, не предпочтёшь умереть и отдать себя на волю милостивой Аласаис… или Веиндора? – он в упор посмотрел на алайку, но та, не колеблясь ни мгновения, отрицательно покачала головой.

И тут, без предупреждения, Хозяин вскинул руки, выставил их вперёд, словно хотел схватить Амиалис. Она с трудом сдержала себя, чтобы не отшатнуться. Шилор сжал пальцы и медленно, с усилием, будто растягивая толстый резиновый жгут, стал разводить руки в стороны…

…Боли не было. Стены комнаты раздвинулись, отдалились от Амиалис. В глазах у неё потемнело. Она почти не чувствовала своего тела, оно стало каким-то чужим, нескладным, неудобным. Амиалис стоило огромных трудов не дать онемевшим ногам подогнуться, но вскоре она окончательно утратила над ними контроль. Осязание, слух и обоняние тоже угасли. Дождавшись, когда его добыча достаточно обессилила, окружающий мрак перешёл в наступление. Он водоворотом закружился вокруг Амиалис, стискивая, скручивая её безвольное тело… или самую душу? – алайка уже не знала. Она казалась себе куском желе, угодившим в кухонный сток. Струи мрака обвивали, облизывали её, унося частицы Амиалис в ледяные глубины воронки. Амиалис таяла, становилась всё меньше и меньше… Лишь малая толика её естества, как черенок от вишни, застрявший поперёк трубы, оставалась на месте. Алайка попыталась сконцентрироваться на ней, стать ею и только ею, отринув всё остальное – всё то, что жаждал пожрать водоворот, то, что камнем тянуло Амиалис в его чёрную гибельную пасть – свою тел алаит. Отдать дух, чтобы сохранить душу. Неимоверным усилием Амиалис сумела удержаться, найти устойчивое положение, но тут сознание покинуло бывшую царицу, и она упала на пол. Потускневшая шерсть осыпалась с её хвоста, как хвоя с высохшей еловой лапы.

– Вас не хватятся? – спросила Талия Мора и Иреру, прежде чем спустить их в куб.

– Нет. Селорн поручил нам расследовать кражу Свеч Вопросов. И велел не попадаться на глаза, пока вор не будет найден, – ответил Мор.

– И как ваши успехи?

– Никак. Изначально было ясно, что дело это гиблое. Ни одной улики, ни намёка на след… – поморщился Мор.

– С чего это Селорн стал так разбрасываться лучшими кадрами?

– Если ты пойдёшь и спросишь у него, мы будем тебе очень признательны, – прижала к сердцу чёрную ладонь Ирера.

– Замётано! – вежливо присела Талия и обернулась к Ирсону: – Ты им там всё покажешь, ладно?

– А ты куда намываешься?

– Ну ты ведь знаешь, что мы, ан Камианы, коллекционируем всякое разное, в том числе и образцы голосов. А я хорошо запомнила голос этой Веиндоровой жрицы-ренегатки, вот и хочу попробовать сличить его с ними. Вдруг повезёт. Ты не волнуйся, такие запросы у нас обычное дело, никто внимания не обратит.

– В её голосе было что-то настолько примечательное, что ваши могли включить его в своё собрание?

– Можно подумать, у нас там строгий отбор, – фыркнула Талия. – Как вы, танаи, говорите: «Каждое существо – избранное. Каждый Путь – архиважный». Вот так и мы. Не делим всё – ну всё, что не занимает места – на обычное и необычное. А просто тащим ! И складируем. Сороки мы, в общем, те ещё.

– Удачно покопаться в гнезде! – хлопнул её по плечу Ирсон.

Талия опустилась на корточки и занялась созданием «шлюза».

Наблюдая за этим странным процессом, Ирера искоса посматривала на Мора. Телепат досадливо хмурился, не выказывая ни малейшего желания поскорее приступить к допросу.