Результат превзошел самые смелые его ожидания. Площадь залил такой ослепительный свет, что Генри зажмурился было, а потом понял, что он не режет глаза, – странный, живой, ни на что не похожий. Люди ахнули, закрыли лица руками, а потом медленно, недоверчиво опустили ладони. И лица у них были…

Генри почувствовал, что улыбается. Тот, кто расплодил вокруг тьму, не подумал об одном: чем темнее вокруг, тем ярче кажется свет. Если бы Генри нарочно выбирал момент, чтобы поразить людей, он и то не смог бы подстроить такую впечатляющую сцену. Все дети на площади разом перестали плакать, и воцарилась полная, совершенная тишина. В ней больше не было ни злобного шепота, ни воя ветра – тот разом ослабел, будто начал растворяться.

– Это Сердце волшебства, – громко сказал Генри. – Все, что вы слышали, правда. Оно вернулось, а у вас теперь есть дары, нужно просто их найти. Вы больше не те, кем были неделю назад.

Генри и себя тоже чувствовал другим человеком. Еще недавно он бы не поверил, что может говорить со столькими людьми разом. Но за последние дни он твердо выучил: слова имеют значение. Слова – это тоже оружие.

И он заговорил снова:

– Вам не нужно выпрашивать деньги или дома. У вас есть то, что ценнее этого. То, что поможет вам добиться всего на свете. Теперь каждый на этой площади, каждый в королевстве может стать великим мастером, если найдет свое дело. А король вам поможет. Он долго болел, поэтому так плохо выглядит, но теперь ему лучше. Темнота над городом скоро рассеется, я уверен, и все теперь будет по-другому. Просто давайте все друг в друга поверим.

Он перевел дыхание и обвел взглядом площадь. И горожане, и бездомные, и придворные смотрели на ларец так, будто никогда в жизни не видели ничего прекраснее. А потом кто-то захлопал в ладоши, остальные подхватили, и скоро вся площадь радостно кричала, хлопала, подбрасывала шапки. На этот раз в их гвалте не было ничего угрожающего.

– Так это и правда оно, – завороженно выдохнул у него за спиной король.

Генри тихо рассмеялся и поднял ларец выше. Он чувствовал радость такой силы, что она не помещалась в этой минуте, протягивалась в будущее, словно он победил раз и навсегда и ничего плохого больше не случится. Темнота над площадью пошла клочьями, разошлась, как туман, и солнечный свет ударил о землю, сливаясь с сиянием ларца.

– Ого, Сердце волшебства! – крикнул в толпе знакомый насмешливый голос. У Генри похолодела спина. – А что, желания оно тоже исполняет, как в сказке сказано? Любые желания?

И волшебство, окутавшее площадь, сразу разбилось.

– Желания? – медленно переспросил у Генри за спиной король.

– Желания? – пронеслось по рядам людей.

– Уж наверняка от одного желания такой могущественный предмет не погаснет! – продолжал все тот же голос. – Или даже от двух.

Глаза у людей сузились. Генри попятился, но натолкнулся на короля.

– А он ведь прав, – без голоса выдохнул король. Генри повернулся – и вздрогнул, увидев его лицо. – Оно такое яркое. Конечно, от одного желания не погаснет.

– Это Освальд! Не слушайте! Не слушайте его! – отчаянно крикнул Генри. Он никак не мог разглядеть отца в толпе, хотя это было и не важно, он и так отлично понял, что тот пытается сделать. – Он хочет, чтобы вы его погасили! Не слушайте!

Но король будто оглох. Он протянул руку и коснулся Сердца.

«Ты должен быть не просто быстрым. Быстрым как ветер», – повторял отец все его детство, и сейчас Генри успел сбивчиво подумать: знал бы отец, что он использует эти уроки, чтобы бороться с ним самим, не стал бы учить.

Генри понятия не имел, сколько нужно времени на то, чтобы с помощью Сердца загадать желание, – секунда, две, – но он дернулся назад в то же мгновение, захлопнув крышку и прищемив королю пальцы. Того это не остановило, он тут же попытался вырвать у Генри ларец. Генри пережил мгновение такого сокрушительного ужаса, что даже не сразу понял: Сердце не погасло, свет по-прежнему пробивается сквозь кораллы. Король не успел – но не собирался отступать.