– А мы тихонечко! – Джетт погладил его рукав. – Просто в уголке постоим. Я знаю, вы оберегаете покой короля, но мы его и не нарушим. Я умею быть тихим. То есть тихой. Как мышка.
– Да, на мышку ты похожа, – неожиданно добродушно сказал Карл. – Такая же востроносая. Ладно, пойдем.
Джетт потянул Генри за собой. Карл, симпатии которого на Генри не распространялись, недовольно посмотрел на него, но все же кивнул.
– Пустите, они мне еду для короля помогают нести, – сказал Карл, и стражи с усмешками расступились.
– Главное, веди себя тихо, брат, – пробормотал Джетт, в упор глядя на Генри. – Я верю, ты знаешь, что делаешь, но мы простые слуги, и если что, головы оторвут нам первым.
В комнате горел камин и подсвечники на столах, но тьма была еще гуще, чем во всем остальном замке, – непроглядная, пугающая, Генри даже показалось, что он слышит в ней какой-то неясный шепот. Резкий свет камина выхватывал из темноты контуры людей, нависших над кроватью короля.
Генри протолкнулся ближе. Король лежал под одеялом, бледный до синевы, а на столике рядом с ним стоял ларец с бутылочками фальшивого настоя ромашки. Генри с ужасом заметил, что с тех пор, как он видел этот ящичек в последний раз, склянок там стало гораздо меньше. Бедняга так и не поверил, что они приносят вред, и не только не прекратил, но и, кажется, увеличил дозы.
Король смотрел на придворных из-под полуприкрытых век, морщился от громких голосов и молчал. Он будто не чувствовал, что люди, столпившиеся вокруг, близки к тому, чтобы броситься на него с кулаками.
– Мы верно вам служим, а вы что для нас сделали? – вопил какой-то старик.
– Тут уже жить невозможно! Это вы до такого довели! – подхватила одна из женщин.
От их тихой, молчаливой вежливости и следа не осталось, они были похожи на ощетинившуюся стаю волков. Свет камина бросал на их лица жесткие красноватые тени.
– Ваше величество, простите, что мы так ворвались, но они правы: нужно что-то решать, – твердо сказала Ингрид. Она единственная сохраняла спокойствие. – Боюсь, рано или поздно чернь попытается захватить ворота. Прикажите охране хотя бы отпугнуть их. Вы должны защитить дворец.
Король разлепил губы и медленно повернул голову к принцу, который молча пытался оттеснить придворных.
– Помнишь, как ты обещал найти корону за неделю? – прошелестел король. – Уже седьмой день, и где же она?
Все придворные разом затихли, выжидая, что будет дальше.
– Отец, сейчас не время об этом думать, – начал принц. – Я…
– Конечно, ты не найдешь, – перебил король, откидываясь на подушку. Он выглядел, как мертвец. – Я всегда это знал. А если бы и нашел, не отдал бы ее мне, верно? Надел бы сам. Чего еще от тебя ждать?
Он прошипел это с такой ненавистью, что Генри показалось, будто тьма подхватила его слова, зашептала, передавая дальше, до самых дальних углов комнаты. Принц медленно повернулся к отцу, и глаза у него сузились, как у рассерженной лисы.
– По легенде, ее может надеть тот, кто нашел, – выдавил он. Губы у него кривились. – Думаешь, тот шут гороховый, которого ты в Цитадель посадил, отдал бы ее тебе? Да никогда! А знаешь почему? – Принц нагнулся к нему, чтобы их лица оказались рядом. – Потому что король из тебя никакой, отец. Ты бы видел себя сейчас. Ты болен. И я все равно скоро стану королем, хочешь ты этого или нет, с короной или без нее.
– Ваше высочество… – Ингрид подошла к нему, но принц вдруг толкнул ее с такой силой, что она отлетела.