И Генри тут же послушался, сам не зная почему. Он опустил поднос на стол, и вдвоем они оттянули молотящую руками по воздуху Эмму назад. Но Генри не предусмотрел, что ему придется вплотную подойти к Розе. Когда их руки вместе обхватили взмокшую от борьбы Эмму поперек туловища, Роза вдруг замерла, и еще до того, как она повернула к нему лицо, Генри понял: узнала.

Он был уверен, что сейчас она закричит, скажет всем, кто он, но она лишь молча посмотрела на него. Взгляд у нее стал безнадежным и растерянным, и было в нем что-то еще, чего Генри не понимал и никогда раньше не видел.

– Как ты меня узнала? – еле слышно спросил он. Эмма своими воплями надежно их заглушала.

– Ты пахнешь, как раньше. Собой, – пробормотала она.

И Генри вдруг понял: ну конечно. Он бы тоже узнал ее по запаху даже с закрытыми глазами.

Вокруг раздались испуганные крики, и они отшатнулись друг от друга, выпустив Эмму. На секунду Генри решил, что его все-таки узнали остальные, но оказалось, дело не в этом.

У окна были расставлены пять аккуратно подстриженных маленьких деревьев в кадках – и они начали расти. Кора на них бугрилась, ветви тянулись вверх, почки пробивались наружу и сразу лопались, превращаясь в листья. Деревья стремительно доросли до середины стены, кадки лопнули, и глиняные черепки посыпались на пол. Но деревья это не смутило, их корни, оказавшись на полу, сразу начали врастать в него. Придворные, вскочив с мест, с ужасом смотрели, как деревья тянутся все выше, покрываются бледно-желтыми цветами и уже касаются ветвями потолка.

И тут Роза сделала худшее, что только могла: она бросилась вперед и встала перед деревьями, будто пыталась их загородить.

– Это не я, – выдохнула она, беспомощно глядя на всех.

Генри едва не застонал: если бы он успел ее удержать, никому бы и в голову не пришло, что это сделала она, а теперь…

Роза натолкнулась взглядом на него, и Генри одними губами произнес: «Успокойся». Она задышала глубже – и ветки, которые уже ползли по потолку, остановились. Генри глянул на пол и сразу понял, что его уже не спасти: он весь потрескался из-за корней.

– Что это за кошмар? – пролепетала Эмма.

– Дар, – ответил Уилфред, который так и сидел на стуле.

Он тяжело поднялся, подошел к Розе и обнял ее, слегка приподняв.

– У моей дочки – дар! – счастливым голосом сказал Уилфред.

Но никто его радости не разделял.

– Роза, это просто неприлично, – покачала головой Ингрид. Вид у нее был потрепанный, но спина, как всегда, прямая. – Ты же девушка! И кстати, надень туфли.

– Позор! – поддакнула Эмма.

Ингрид мрачно глянула на нее, но на этот раз, кажется, была с ней вполне согласна.

Джетт за спиной у Генри вздыхал и щелкал языком.