— А ещё Тедди позволял мне брать его еду, и его оружие, он больше никому этого не позволял, а мне — да. Я гордился. И выделывался этим, специально, чтобы все видели. Мне все завидовали, другие дети меня ненавидели за это, а я балдел.
Вера не могла больше выдерживать этот откровенно намекающий взгляд, отвела глаза и ровно спросила:
— Ещё кто-нибудь?
Его не обманул её тон, он продолжал получать от этой ситуации удовольствие, Вера уже начинала испытывать желание ему это удовольствие обломать. Он устроился ещё удобнее и взял ещё персика, сказал:
— Хватит, рассказывайте про Барта.
Она изобразила академическое лицо и вздохнула:
— Да вам основы сначала придётся рассказывать, с вашим опытом. Так… в общем, примерно четыре миллиарда лет назад…
Министр возмущённо уронил челюсть, Вера от неожиданности замолчала, он полушутливо сказал:
— У меня всё настолько плохо?
Вера начала невольно улыбаться, он продолжал изображать негодование:
— Серьёзно, четыре миллиарда лет? Нет, я рассчитывал на долгую историю, но прямо настолько?!
— Ладно, начнём чуть позже, — примирительно подняла ладони Вера. — Полмиллиарда.
7.42.9 Рассуждения про Барта, любовь и золото
Министр опять возмутился, но перебивать не стал, и она продолжила, пытаясь выйти на тон унылого лектора:
— Время, когда первые примитивные животные начали осознавать, что стаей жить лучше, чем по одному, потому что выше шанс выжить. И, судя по той картине, которую мы имеем сейчас, они таки были правы, стайность — эволюционное преимущество. "Самые успешные виды" равно "самые социальные виды", всякие муравьи, люди там. И примерно тогда всё живое начало осознавать, что когда на тебя не наплевать кому-то неподалёку, то это "полезно" равно "приятно". Природа так мудро устроена, она на любое полезное для организма действие навешивает положительное подкрепление, через гормоны удовольствия. У вас уже открыли гормоны?
Он нахмурился и качнул головой, она вздохнула:
— Это такие химические соединения, которые управляют ощущениями организма. Поскользнулся — ощущение страха; умудрился не упасть — ощущение себя очень крутым. Съел еду — приятные ощущения во рту и в животе; съел сладкую еду — вообще очень приятные ощущения, потому что изначально сахар был только в фруктах, а они полезны. И та же система стала работать с социальными взаимодействиями, похвалили — приятно, значит, стая как минимум есть, и ты для стаи важен, продолжай в том же духе. И люди начали делать это чаще, потому что это приятно.
— Вы его не хвалили, вы ему на ногу наступили.
Вера закатила глаза и развела руками:
— А как древнее животное могло дать понять другому животному, что ему на него не наплевать? Представьте себе их жизнь, дикую и первобытную — вышивки не существует, одежды не носят, золота не плавят, ходят голые, живут в пещере, даже речи нет, одни "ага" и "угу". Как дать понять кому-то, что он классный?