Однако складывание кланов на неформальных связях не вело к депривации родственных. Кланы формировались вокруг ядра, состоящего из наиболее «знатной и крупной» семьи. Авторитет семьи, как и зарождающихся кланов, определялся прежде всего их размерами. Характерными качествами таких кланов являлись «патрили-нейность, патрилокальность, проживание на общей территории, наличие общей экономической базы при совместном добывании средств к существованию и их потребление; все живущие были связаны друг с другом агнатным родством»[97].
Так как стержневой элемент туркменских кланов составляет патриархальная семья, их организация в полной мере инкорпорировала жесткую внутрииерархическую дисциплину, характерную ее отношениям. Кланы Туркменистана относительно молодые образования. Следуя логике Шохрата Кадырова, который связывает процесс становления неформальных клановых идентичностей с переходом от традиционной семьи к многодетной, окончание кла-ногенеза в Туркменистане следует ожидать не ранее конца первой четверти XXI в.[98]
Каждое туркменское племя из почти 30 (йомуды, геоклены, чо-удоры, карадашлы, ата, теке, нохурлы, алиили, арсари, сарыки, са-лоры, чарджоулы, сакары, сапоры и т. д.) групп объединяет более 5000 суперклановых групп[99]. В угоду современным веяниям кланы не присутствуют в официальном туркменском лексиконе. Однако на бытовом уровне большая часть населения страны идентифицирует себя в качестве члена клана. По данным исследования 1991 г., 88 % опрошенных знали, к какому суперклану они принадлежат, 57 % отметили превосходство своего кланового сообщества над другими, 68 % считали, что клановая принадлежность влияет на брачные связи[100].
Схема 3. Клановые сообщества Туркменистана
Исследователи отмечают появление современных черт клановой идентичности Туркменистана, мифологизацию исторического старшинства конкурирующих кланов и клановую «спесь».
Незавершенность туркменского кланогенеза остается существенным фактором, определяющим специфику политического дизайна этой страны.
«Недостроенность» верхушки туркменской клановой организации полностью замещается центральной властью. Именно поэтому С. Ниязову не пришлось, как Н. Назарбаеву, щедро наделять клановую элиту определенными сегментами контроля над рентой и финансовыми потоками и, как следствие, избежать резкого роста материального и социального статуса клановых иерархов, способных вступить в противоборство с самой центральной властью. Этот же спецификат объясняет широкое применение в Туркменистане такой полутеатральной акции, как встречи и Совет президента со старейшинами.
В своей инаугурационной речи 17 февраля 2017 г. избравшийся на третий срок президентства Г. Бердымухамедов заявил о том, что «статус Совета старейшин будет выше, чем у парламента»[101]. Это стало очередным понижением статуса парламента страны Народного совета (Халк маслахаты) в постсоветский период. Первый созыв парламента, обретшего независимость Туркменистана, состоял из чиновников, представителей бизнеса, общественных организаций, дехкан и т. д. Именно этот парламент смог «убедить» С. Ниязова в необходимости пожизненного президентства (1999 г.). Народный совет был ликвидирован в сентябре 2008 г. в связи с конституционной реформой. Скорее всего, Г. Бердымухамедов не забыл, как, расчищая ему дорогу во власть, этим органом был лишен иммунитета, а позднее арестован спикер парламента Овезгельды Атаев (2006 г.). Парламентский «вакуум» заполнил Свет старейшин (или Совет аксакалов). В 2011 г. Совет старейшин проголосовал за присвоение президенту звания Героя Туркменистана[102].
Вполне вписывается в клановую модель патриархальной семьи формирующийся институт преемственности центральной власти Туркменистана. Президент этой страны Гурбангулы Бердымухамедов стремится инкорпорировать в верховной власти своего сына Сердара, назначив его вице-премьером, контролирующим финансовые потоки в государстве. По предположению экспертов, сын туркменского лидера должен в скором будущем стать спикером верхней палаты парламента, формируемого в соответствии с новой конституцией (таким образом подняться до второй ступени во властной иерархии).
В соответствии с указом президента Сердар Бердымухамедов уже вошел в состав Совета безопасности и возглавил Высшую контрольную палату Туркменистана. Возглавляя Ахалский велаят (по предположению, новая столица преемника) с июля 2019 г. по февраль 2020 г., Сердар вступил в конфликт с влиятельными группами элит. «В результате конфликта Сердар Бердымухамедов потерял расположение элиты. А это силовики, крупный бизнес и часть ключевой бюрократии. От их «общественного мнения» довольно зависим сам глава государства, который так же, как и первый президент Сапармурад Ниязов, выходец из племени ахалтекинцев. Более того, соплеменникам Гурбангулы Бердымухамедов обязан заступничеством перед Ниязовым, когда ему грозила опала. Поэтому Сердара срочно пристроили в столице», – отметил Айтаков[103].
Положению паттерна соответствует и статус второго президента Туркменистана – Аркадаг (покровитель) и его явно не свойственные главе государства функции: учить силовиков стрелять, аграриев заниматься сельским хозяйством, автомобилистов – езде. Президент Туркменистана даже стал автором «народной мудрости», сочиняя пословицы и мудрые изречения.
«Во время рабочего визита в Балканский велаят Бердымухамедов принялся читать народные пословицы представителям местной администрации и агрономам. “Если осенью не вспашешь, то потом хоть сто раз вспаши” или “Политая земля – с плодами, безводная – с ветром”. Эти и другие пословицы аграрии старательно записывали. Слова Аркадага, в принципе, все всегда записывают, как школьники в тетрадках во время урока. Даже на совещаниях с участием министров государственные мужи вынуждены делать записи»[104].
Опасаясь повторения казахстанских событий, Г. Бердымухамедов решил приостановить компанию транзита власти и дал распоряжение силовикам усилить контроль за обстановкой в стране[105].
Свой неповторимый облик имеет и клановая организация Кыргызстана. К середине 2 тысячелетия н. э. родовое устройство кыргызского социума претерпело существенное изменение. К началу XV столетия на территории, заселенной киргизами, сложились своеобразные «территориальные конфедерации – крылья (союз племен)» он канат (северо-восток страны) и сол канат (юго-запад)[106], сохраняющие свою актуальность и в наши дни. Правое крыло (он канат) включает три большие ветви: тагай, адигине, мчигуш, которые, в свою очередь, интергируют родоплеменные объединения: са-рыбагат, бугу, солто, тынымсеиит, саяк, черик, чекир саяк, жедигер, азык, кара-багыш, монолдор, чон-багыш. Левое крыло состоит из племен: саруу, кушчу, муедуз, кытай, басыз, тебей, найман, чон ба-гыш, жетиген. Третья группа объединяет теелес, авагат (ават), кы-дырша, илик[107].
Как и в случае с казахскими жузами, «конфедеративные» объединения киргизов, скорее всего, выполняли военно-политическую функцию и явились основанием складывания ранней протогосударственности.
Включение Кыргызстана в состав Российской империи и советская эпоха не внесли существенных изменений в традиционную родоплеменную организацию киргизов. Построение властной вертикали административно-командной системы, как правило, адаптировалось к традиционным реалиям. На главные посты назначались управленцы из числа родоплеменной знати[108].
Весь XX в. доминантное положение в элитных группах Кыргызстана занимали северяне (правое крыло Кыргызской Орды), опиравшееся на свой «столичный» статус (Бишкек). Первым президентом страны стал А. Акаев, северянин, происходивший из племени «желтого лося» (сары-багыш).
Своеволие Акаевых, и особенно дочери Бермет и казахстанского зятя Адиля Тогонбаева, привело к правительственному перевороту (март 2005 г.). Пришедший к власти на волне возмущенных «революционеров» южанин Курманбек Бакиев был из племени кипчак ичкилинского союза, также претендовавшего на семейный контроль за всеми государственными ресурсами. Шесть братьев и сын Максим нового президента взялись за передел уже поделенного «пирога», что привело в апреле 2010 г. ко второй «революции». Под давлением западных «радетелей демократии» беглого президента заменила южанка (племя саруу) Роза Отунбаева, передавшая бразды правления своему ученику Алмазбеку Атамбаеву, тоже южанину из рода тордош племени кытай союза ичкилуков. Полагаясь на добрые личные отношения и недооценивая традиционные клановые связи, А. Атамбаев способствовал победе южанина по рождению, но представителя «правого крыла» колена биймырза, подрода те-низбай («белое стремя»), рода жеру, племени адигине, потомка бия Кожоназара Сооронбая Жээнбекова над северянином Омурбеком Бабановым[109].
В настоящее время принадлежащие к северному (правому) крылу Киргизской Орды племя адигине переместилось на юг страны и компактно располагается в Алайской долине (Узгенский и Алайский районы Ошской области). Тем не менее, представляя одно из наиболее «аристократических» племен, адигине занимают обособленное положение на «Ошмякском юге». Традиция автономности, прослеживаемая в политике южан, берет свои истоки с главного визиря Кокандского ханства Алымбекадатка (середина XIX в.) и его супруги «алайской царицы», которые проводили политику равной удаленности от Коканда и России.
В качестве аргумента клановой лояльности новому президенту сторонниками «правящего» клана Жээнбековых в прессе Киргизии стали активно распространяться материалы, легализующие знатное положение главы республики. Для иллюстрации приведем одну из типичных в этом плане публикаций. В частности, в передовой статье газеты «Ачык соз» говорилось: «При упоминании о роде Тенизбай, распространившемся из рода Жору (Жолжакшы), становится известно, что Сооронбай Жээнбеков высокородного происхождения. Его предки, жото, буба (Биймырза бий, Танырак бий, Дубана датка, Кыдыр ордочу) были правившие народом бии, датка. Убеждаешься, что неспроста кыргызы говорят “вода течет только по открытому арыку”. Они в свои времена в различных ситуациях праведно служили своему народу, этот пример переходил из поколения в поколение, иначе так много не говорилось бы об этом в народе. Предки авторитетные, деды благородные, отец родовитый – вышедший из них Сооронбай Жээнбеков показывает образец служения своему народу»[110].