– Все ясно. Мейхарты тебя использовали, – сделал вывод он.

Щеки адептки вспыхнули. Ей захотелось высказать ему все, что она думает. Что все интриги королевской семьи шиты белыми нитками. Что это она использовала брак с глупым и скучным принцем, чтобы заполучить собственное королевство. Что сейчас она упорно трудится над его благополучием и завоевывает любовь народа. Множество мыслей роились в голове. Буквально рвались с языка.

Гвин сдержалась. Вместо этого лишь изрекла тем тоном, каким отчитывала младших адептов в Академии:

– Не смей так со мной разговаривать. И не смей заявляться посреди ночи и подрывать мой авторитет. Я твоя будущая королева. Не забывай об этом, Норлан.

Иврос неожиданно натянул поводья. Его конь загарцевал на месте, Пуговка чуть не врезала в него. Благо снег под копытами помог быстро остановиться.

– Тише, Вереск, – велел колдун жеребцу, успокаивая его.

Иврос обернулся к удивленной адептке. Смерил долгим взглядом. Впрочем, уже без прежней холодности.

– Ты так просишь прощения. Я тебя понял. – Он вновь подтолкнул коня.

Конь послушно потрусил вперед. Пуговка последовала за ним.

– Да как ты смеешь! – Гвин захотелось вызвать огненную бурю прямо над головой мужчины.

Иврос негромко рассмеялся. Но очередного язвительного комментария не последовало. Гвинейн стоило огромного труда, чтобы сдержать клокотавшее внутри раздражение.

Оба предпочли продолжить путь в молчании. Гвин сонно куталась в плащ. Она поглядывала по сторонам, гадая, сколько опасных хищников разного роду-племени скрывалось в заснеженной чаще. К счастью, к ним никто не приближался. И не приблизился бы. В том адептка была полностью уверена. Пока рядом находился Иврос, ей ничто не грозило. Ощущалось в нем нечто такое, что отпугивало любых врагов.

Повинуясь любопытству, она покрепче взялась за седло и сосредоточилась. Губы почти беззвучно зашептали слова заговора. Очи адептки налились молочно-белым опалесцирующим свечением. Состояние транса охватило тело. Подняло сознание выше. Позволило четче рассмотреть тонкие нити энергий вокруг.

Угрюмый зимний лес точно расцвел. Сизая дымка витала в воздухе – мороз сковывал влагу. Зеленоватые завихрения в вышине нагоняли облака на кажущуюся теперь ослепительной луну. К утру они соберут снегопад. Тучи скроют этот пульсирующий зеленый свет – свет сотен погребальных костров на могилах чародеев. Величественное и одновременно трагичное зрелище. Такое, что Гвин невольно отвернулась, опускаясь ниже.

Грани снежинок на ветвях и земле показались четко различимыми острыми лезвиями. Едва слышно дышали спящие деревья. Вокруг них скапливались слабые желтоватые проблески тепла. В глубине леса большая серая сова пристально наблюдала за путниками. Теперь ее глаза казались яркими зеркалами жидкого серебра. Сова отвлеклась на слабый шорох – маленькая мышь пыталась проскользнуть под снегом. Птица тенью сорвалась вниз. Оглушительно треснула разбитая корка наста. Захрустели маленькие косточки, перенося жизнь из одного тела в другое.

Все звуки и ощущения стали объемнее. Мягко рокотала земная твердь под ногами. Гулко стучали сердца лошадей, разгоняя по телам теплую кровь. Но самым ярким во всем этом калейдоскопе оказался он. Мужчина, ехавший впереди.

Гвин отчетливо помнила, каким золотым свечением отливала сила вокруг него. Чтобы разглядеть эту энергию, ей пришлось перейти в состояние окулус. Теперь же она видела лишь ее отголоски. Точно призрак, что клубился вокруг широкоплечего колдуна. Мощь, которой охотно подчинялась любая материя вокруг. Адептка даже ощутила укол зависти. Ей, с ее опытом и способностями, приходилось предпринимать огромные усилия, чтобы творить чары и манипулировать нитями. Ему, казалось, достаточно было просто чихнуть, чтобы вызвать землетрясение. Но вместо этого колдун предпочитал отрицать свои способности. Даже в какой-то мере презирать их. Глупый. Особенно после того, как наложенная его матерью метка стерлась. Наверняка ограничений больше нет. Но что, если она стерлась не до конца?

Адептка мысленно потянулась к Ивросу. Коснулась золотистого мерцания вокруг в попытке пробиться поближе к коже на левом плече. Она была уверена, что вмешивается деликатнее, чем дуновение летнего ветерка.

– Гвин. – Низкий голос прозвучал предостерегающе. – Что ты делаешь?

Женщина вздрогнула. Транс как рукой сняло. Она тряхнула отяжелевшей головой.