– Гвин, что за срочность такая?

Кевендил влетел в спальню жены без стука. В тот момент, когда она переоделась в старую дорожную одежду, которая осталась со времен службы в Идарисе, и уже застегивала ремешки на высоких сапогах. Адептка одарила супруга сердитым взглядом.

Принц явно в спешке натянул брюки и заправил в них ночную сорочку. Он выглядел взъерошенным, заспанным и растерянным.

– Смотрю, стражники тебе уже донесли, – проворчала она, вновь надевая зимний плащ с лисьим мехом.

– Конечно, они мне сообщили. – Принц встал в дверях. – Моя жена собралась куда-то ехать посреди ночи с каким-то странным мужчиной. Конечно, она никуда не поедет. Я ее не пущу. Гвин, если это все из-за нашего разговора, прости меня. Не нужно никуда уезжать. Я не хотел тебя обижать.

Гвин достала из сундука в изножье кровати седельную сумку.

– Это Иврос Норлан, – сухо объяснила она.

– Тот человек, что помог тебе убить главную нежить в Архейме? – припомнил принц.

– Она была его матерью, – бросила Гвин. – А теперь его отец при смерти. И он просит помощи.

– Так поезжай утром, – развел руками Кевендил, – возьмем с собой пару стражников. Я тоже поеду.

Адептка набрала в грудь побольше воздуха.

– Ты, наверное, не расслышал. – Она старалась говорить предельно терпеливо, как с несмышленым ребенком. – Его отец умирает. Это не может подождать.

– Ты не обязана спасать каждого селянина…

Она подошла к нему вплотную.

– О, нет. – Адептка покачала годовой. – Как раз обязана. Иврос Норлан помог освободить Нордвуд от проклятия. Мейхарты ему крупно за это должны. Я ведь теперь тоже Мейхарт. И я собираюсь отдать этот долг. А теперь посторонись, дорогой муж. Чем быстрее я уеду, тем раньше вернусь.

Кевендил вздохнул. Отступил в сторону, пропуская жену.

– Ты очень добрая, – заметил он.

– Ты себе даже не представляешь, – холодно ответила Гвин, растворяясь во мраке коридора.

Она выехала верхом на гнедой лошади. За годы совместных выездов Пуговка привыкла подчиняться хозяйке. Однако столь поздний выезд (который уже можно было назвать крайне ранним) в зимний лес не оставил кобылку равнодушной. Пока Гвин закрепляла седло и упряжь, Пуговка потряхивала головой и оттопыривала верхнюю губу, точно ругалась. Впрочем, адептка проигнорировала ее недовольство. Ограничилась подбадривающим похлопыванием по горячей бархатной шее.

Иврос ожидал прямо на дороге за воротами в компании крупного чепрачного коня. Восхитительное животное было полностью черным, если не считать молочно-белого пятна на крупе. Жеребец с интересом повернул голову в сторону Пуговки. Лошадка фыркнула, поравнявшись с ним.