Здесь царил порядок. Порядок, который понятен лишь опытному чародею. Она специально выбрала башню с тремя комнатами.

В первой комнате (куда попадали гости) адептка устроила приемную и лабораторию. В центре помещения стоял огромный дубовый стол. Этот элемент мебели слуги затаскивали полдня. Стол Гвин нашла в подвале среди завалов кладовой. И он был идеален. С окованными железом ножками, большой, грубый, широкий и такой черный от старого потрескавшегося лака, что на нем не было видно ни крови, ни иных пятен. На нем можно было разложить карты, книги, амулеты. Можно располагать алхимические запасы в дни, когда она варила зелья, перетирала порошки и заготавливала травы. Можно провести операцию на тяжелобольном человеке. А можно просто убрать все и устроить чаепитие в тишине. Такой стол был незаменим.

Следующими внушительными предметами были перегонный аппарат на более низком столике у окна и сервант с мутными стеклянными вставками на дверцах. Там Гвин хранила колбы, реторты, ступки, пестики и (пока небогатую) коллекцию пузырьков с зельями и отварами. Рядом, в комоде из беленого дуба, она держала мази, камни, амулеты и инструменты. Над комодом висели связки трав, гирлянды костей и несколько куколок из сена. Зловещие предметы, которые придавали жилищу ведьмы приятный шарм, по мнению Гвинейн.

Напротив окна располагался большой камин с черным котелком, не слишком большим, но вполне удобным. В стороне на крючках висели закопченный чайничек, несколько поварешек и красивая кочерга с узорной ручкой. На каминной полке стояли свечи, горшки и пара черепов, похожих на кроличьи и птичьи. Еще один череп – явно лошадиный – висел прямо на дымоходе. Над ним крепились оленьи рога, с которых свисало несколько безделушек: нитки с нанизанными на них кристаллами, перьями и старыми монетками. Рядом с очагом ютились рукомойник с тазиком и стопкой полотенец на низкой тумбе. И жестяное ведро для выноса рабочих отходов.

Все остальное место занимали запертые сундучки, закрытые крышками корзины и стеллажи с книгами, бесконечными свечами, шкатулками, песочными часами разных форм, огромными бутылями и банками. На каждой крепился ярлычок. Содержимое одних было знакомо: семена растений, мука, спирт. Другие либо были обернуты тряпицами, либо вообще вызывали острое желание от них отвернуться. Как, например, вон та бутылка с густым бордовым содержимым. Девана могла поклясться, что в ней плавало что-то живое.

В комнате также имелись пара стульев, симпатичный фарфоровый сервиз на подносе и с десяток масляных фонарей на настенных крюках. А еще тяжелая чугунная цепь, которая мотком лежала под столом. Она отчего-то озадачила принцессу более всего.

В стене расположилась низкая дверь во вторую комнатку – более тесное помещение, которое Гвин именовала кабинетом. Примерно такой же был у ее отца в их старом доме. Гвин даже попыталась воссоздать его: письменный стол поближе к окну, тяжелый стул с мягкой обивкой за ним, маленький очаг в углу, у одной стены – книжный шкаф (пока что почти пустой), у другой стены – столик с двумя клетками, но птица в них была только одна. Сонная белая крачка, абсолютно безразличная ко всему происходящему вокруг. Под письменным столом стоял ящик с чернилами, связкой заточенных перьев и парой бутылок хорошего вина из личных запасов короля. А еще кубок на тонкой серебряной ножке. Один.

Здесь же находилась и узкая скрипучая лестница, ведущая на чердак. В третью комнату адептки. Туда гостей она не водила никогда.

Если в первых двух комнатках находилось то, что было нужно для работы с людьми, в третьей Гвин собрала все, в чем нуждалась лично она. Туда отправились клетки с крысами и мышами, старая полуслепая сова (которую Гвин поймала в лесу), большой ящик извести, целая гора шкур и еще одним богам известно что. Слуги сошлись во мнении, что она будет проводить там те ритуалы, что не предназначены для посторонних глаз. Адептка от комментариев воздержалась.

Конечно, принцесса лелеяла надежду побывать именно на чердаке. Но туда Гвин ее не повела.

Вместо этого она расстелила на столе большое льняное полотенце и вытряхнула на него гору ракушек из глиняного горшка, что стоял на полу. Часть ракушек оказалась полуживыми двустворчатыми моллюсками. Другая часть давно сдохла и пахла соответствующе. Гвин налила в плошку чистой воды из кувшина и поставила на стол, рядом – еще две миски. И протянула девочке тонкий узкий нож с загнутым лезвием.

– Почисти.

– Что?! – Девана шагнула назад.

Адептка положила ножик на стол. Подошла к очагу и принялась шевелить дрова кочергой, чтобы разгорелись получше.

– Урок первый, – спокойно начала она, – магия требует кропотливого труда и внимания. В том числе в подготовке к различным обрядам и процедурам. Если ты не можешь почистить тухлую рыбу или разрезать живот больного, магия не для тебя.

Принцесса с презрением наморщила маленький носик. Она рыбу и в готовом-то виде не любила, не говоря уже о полумертвых моллюсках.

– Но…

– Я не закончила, – перебила Гвин. – Урок второй. Чаще всего подготовка важнее самих чар. Если ты нетерпелива, магия не для тебя. Урок третий. Толченые ракушки очень полезны при изготовлении лекарств. Например, при заваривании мазей от боли в спине. Если ты отказываешься от основ и тонкостей, магия не для тебя.

Девана покосилась на вонючую лужу, которая расплывалась по чистой ткани вокруг черных ракушек. Гордо подняла подбородок.

– Я справлюсь.