Довольная улыбка цвела на ее лице майской розой.
Адептка неспешно вернулась в свою комнату, чтобы переодеться в более удобную одежду. Она выбрала темно-серое платье с длинными облегающими рукавами. Почти черная шерстяная ткань мягко обнимала тело, давала достаточно тепла, но не стесняла движений. Конечно, не бальный наряд, но для работы вполне подходящий. Гвин натянула теплые чулки и надела короткие сапожки из мягкой кожи, чтобы не мерзли ноги. А после секундного размышления повесила на шею кулон на длинной серебряной цепочке – большой лиловый топаз размером с грецкий орех. Абсолютно бессмысленная и даже лишняя вещь, нисколько не магическая. Но это был подарок Кевендила. Возможно, от сердца. Возможно, ради приличия. По нему трудно сказать. Пусть видит, что она ценит его знаки внимания.
Гвин расчесала прекрасные рыжие волосы, отливающие алыми оттенками, заплела в их густой массе несколько привычных тонких косичек. А потом накинула на плечи белую шаль из кроличьего пуха. И так же не спеша направилась в башню.
День выдался едва ли теплее, чем минувшая ночь. В замке исправно топили, но ветер с моря становился все холоднее. Он старался влезть в каждую щелочку. Посвистывал меж оконными рамами кое-где. Норовил устроить сквозняки. Бедный камергер и прочие слуги сбились с ног, затыкая прорехи и латая трещины. Зима набирала силу. Никому не хотелось провести самые холодные дни в черном каменном мешке на высоком утесе над морем. Уют создавали изо всех сил. На памяти адептки это был, пожалуй, первый замок, где не было ни одной заброшенной или обделенной вниманием комнаты.
И все же она лелеяла надежду, что по весне им удастся привести в порядок старый Архейм. Хотя бы сам замок и часть города. Чтобы вернуть туда жителей и следующую зиму провести уже в более теплом месте на равнине. После ухода нежити Кевендил с отцом наведывались в руины. Что-то обсуждали и решали. Сама же Гвин так туда и не доехала. Что было забавно. Ведь именно благодаря ей нежить удалось выгнать.
Адептка неуютно поежилась. Невольно вспомнила царившее в Архейме проклятие. Вспомнила неупокоенную ведьму, что оставила на теле несколько неприятных царапин. Те царапины заживали крайне медленно. Впрочем, их могло бы быть больше, если бы не Ив.
Гвин тряхнула рыжими волосами, отгоняя непрошеные мысли. Она пообещала себе, что о нем вспоминать не будет. И уж точно не будет сожалеть о том, как глупо они расстались. Никто ни в чем не виноват. Точка. Она же пыталась поговорить с ним. Объяснить все. Даже ворона посылала. Он не ответил. Потому…
Она снова тряхнула головой. Зло скрипнула зубами.
Никакого. Ивроса. Норлана. У нее полно других забот. Более важных.
Например, тот факт, что обитатели Высокого Очага ожидают от нее мягкой зимы, а все жители Нордвуда – посильной помощи по любым (абсолютно любым) вопросам. Сегодня наверняка тоже явится пара-другая просителей. Ни дня без них не проходит. На то адептка и рассчитывала. Принцессе стоило уяснить, что в обязанности чародея входит не сотворение радуги над рекою, а решение тех проблем, с которыми ни один другой мастер не справится. Ну а радуга вполне может сотворить себя сама. Для этого вмешательство не нужно.
Гвин не запирала свои чародейские комнаты, но без нее никто туда заходить не смел. Вот и сейчас принцесса Девана Мейхарт скромно стояла у дверей на лестнице в ожидании строгой наставницы.
Адептка окинула младшую сестру мужа оценивающим взглядом. С виду ребенок как ребенок. Светлые кудряшки на плечах. Большие ясные глаза. Голубое платье с васильковыми вставками. Жемчужные сережки и жемчужный браслетик на руке. Ангел, ни дать ни взять! Только характер у этого ангела такой, что мало кто выдержит.
– Ты пришла раньше, чем я сказала. – Гвин протиснулась мимо девочки. Улыбнулась ей, стараясь придать улыбке каплю дружелюбия.
Девана одарила магичку колючим взглядом.
– Я подумала, что ты оценишь мое рвение.
Адептка вновь отметила про себя, что принц и принцесса придерживались этикета лишь при посторонних. В том числе при слугах. Это была настоящая песнь вежливости и красноречия. Однако стоило встретиться с кем-нибудь из младших Мейхартов наедине, их речь менялась. Король, конечно, этой политики не придерживался. И невестка оставалась для него «леди Гвинейн» в любой обстановке. Даже когда заперлась с ним в его кабинете и сдержанно высказала все, что думает о гибели Ашады Норлан и участия в ней самого короля. Монарх покраснел, поджал губы, однако сдержался. Процедил что-то вроде: «Вы ничего не знаете, леди Гвинейн». Гвин ответила, что знает достаточно. И ушла, закончив разговор. Конечно, заводить друзей такими речами не самый легкий вариант. Но в дружбе старого лицемера адептка не особо нуждалась. Ей вполне хватало почтительной дистанции в отношениях свекра и невестки.
Женщина открыла дверь и посторонилась, пропуская принцессу:
– Ты права. Проходи.
Девана неспешно переступила порог. Огляделась по сторонам и восторженно вздохнула.
Гвин довольно усмехнулась. Она работала не покладая рук, чтобы добиться нужного эффекта. И обзавестись мало-мальски достойным помещением для работы.