Вывод она сделать не успела. Внимание привлекла большая фигура, что прыжками бежала через поле. Кажется, черного медведя никто не заметил с холма, потому как взоры были прикованы к ней одной. Впрочем, Гвин сочла, что это к лучшему.
Она еще раз мельком взглянула в сторону поля. Медведь бежал к лесу. Гвин не успела рассмотреть, как он добрался до деревьев, потому как лес был слишком далеко, а королевская процессия уже двинулась в обратную дорогу.
Над руинами с карканьем пролетела ворона. Будто норовила оскорбить своим скрипучим криком. Гвин подумала, что заслужила это оскорбление в полной мере. Она поступила в точности как его мать. И оставила его одного. В ненавистном обличье зверя.
Гвинейн Гарана всегда считала себя человеком рациональным и бесстрастным. Порою даже безразличным. Она твердила, что сама выбирает узы, не привязывается ни к кому и избегает лишних взаимных обязательств. Мысленно адептка объясняла себе, что ни в чем не виновата. Все это лишь недоразумение. Результат недомолвок. И единственная ее вина лишь в том, что она не стала открываться совершенно чужому человеку. Однако ее каменное сердце почему-то ныло от боли.
Эпилог
Так сложилось, что связанные с огнем обряды были любимыми обрядами Гвин. Впрочем, как и сама энергия этой стихии. Жаркая, неистовая и самая отзывчивая. Огонь откликался на зов куда охотнее, чем земная твердь. Был послушнее, чем воздух. Сильнее, чем вода. И уж точно встречался куда чаще, чем все прочие силы. Не говоря уже о том, что света и пламени боялись все темные создания. Огнем можно как исцелить, так и лишить жизни практически любое существо. И без него людское жилище теряло смысл слова «дом», где тебя ждет тепло, уютная постель и горячая еда. А еще огонь служил самым зрелищным инструментом любого заклинателя. Неудивительно. Очищающие обряды такого толка никого не оставят равнодушным.
За какие-то две недели Гвин объехала все деревни и усадьбы Нордвуда в сопровождении мужа и пятерки верных стражников. Она творила охранные чары, оставляла руны, настои и амулеты для жителей. Терпеливо выслушивала селян. Помогала. Однажды даже приняла роды у женщины, которая ждала двойню. По пути адептка выискивала гнезда мертвецов и уничтожала их вместе с обитателями. Естественно, огнем. Слух о новой прекрасной принцессе, что изгоняет из Нордвуда зло, быстро разлетелся по королевству и окрестным землям. Гвинейн Мейхарт снискала всеобщую любовь, прежде чем вернулась в Высокий Очаг из маленькой поездки. Однако отдыхать адептка не планировала.
По ее просьбе король выделил ей отдельную башню. Там Гвин разместила собственный аванпост – чародейские комнаты. Обитатели замка с любопытством наблюдали за тем, как туда поднимают огромный перегонный аппарат, что она купила у местного трактирщика. Туда же отправились котлы, реторты, бутыли, собранные по пути осенние травы и коренья, а также уйма мебели. Из королевской библиотеки адептка выудила несколько интересных, на ее взгляд, книг. Разжилась письменным столом и горой пергамента. Заглянула Гвин и в кухню, где услужливо улыбающийся Бартолеус без вопросов поделился с ней всем, на что показывал ее тонкий пальчик. И пока муж и свекор занимались государственными вопросами, а Девана и ее подружки норовили сунуть носы в башню, адептка с увлечением погрузилась в обустройство нового места.
В Нордвуд возвращались люди. Все те, кто недавно бросил дома, стремились успеть до наступления морозов. Мейхарты решили, что по весне начнут восстанавливать старый Архейм. Похоже, ожидался приток и совершенно новых поселенцев. Всех, кто мечтал жить под надежной защитой предприимчивой чародейки. Никого более не пугала нежить.
В Высокий Очаг потянулись просители. Селяне со своими проблемами и заботами. Но шли они не в тронный зал к королю. Шли они в высокую башню на севере замка. А к тем, кто не мог подняться по ступеням, рыжеволосая заклинательница спускалась сама. Время от времени король скрипел зубами. Однако возражать не смел. Поэтому Гвин сочла его острые взгляды простым проявлением ревности. Мол, невестка потихоньку прибирает его народ к рукам. Сама же «невестка» никому в помощи не отказывала не только потому, что Норвуд был в каком-то смысле
За годы службы в Академии она усвоила одну простую истину: адепты берутся за ту работу, какую никто другой сделать не может. Алхимики, лекари, монахи, стражники, наемники – как бы значима их роль ни была, даже они обращались к адептам по тем или иным вопросам. Адепты помогали. А в ответ заслуживали безоговорочное уважение. Потому ты не можешь отказать вопрошающему. Но имеешь полное право на скверный характер. Репутация важна, ничего не поделаешь.
Минуло два месяца со взрыва. И месяц с того дня, как Гвин навсегда упокоила Пастыря Проклятых. Но ей казалось, что прошли годы.
Зима наведалась в Нордвуд крупными белыми хлопьями на фоне низкого серого неба.
Рыжая адептка распахнула одно из окошек в своей башне, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Несколько снежинок влетели внутрь с порывом ветра. Вместе с ними прибыл и еще один гость.
Большой ворон сел на подоконник и громко каркнул, глядя на Гвин.
Сердце в груди подпрыгнуло и застучало чаще.
– А я все гадала, когда же кто-нибудь из ваших ко мне явится, – усмехнулась она.
В ответ ворон снова каркнул. Он позволил адептке подойти к нему вплотную и погладить угольно-черные перья на спине. Посмотрел на нее ярко-желтым глазом. Каркнул в третий раз.
Гвин наклонилась к птице и тихо произнесла:
– Передай ему, что я очень хочу его увидеть.