Оборотень взмахнул лапой и откинул ее прочь, впечатав в закрытый колодец на краю дворика. Он направился к ней с глухим рычанием.

Гвин тем временем поднялась на четвереньки. Тряхнула головой, приходя в себя. Поднялась по стене. Слишком медленно, как ей казалось.

В нос волной ударил запах. Едкая вонь гниющего мяса, от которой тошнота подступила к горлу. Запах сотни надвигающихся мертвецов.

Гвин подняла округлившиеся от ужаса глаза и крикнула севшим голосом:

– Ив!

Они посыпали во двор сквозь открытые ворота. Лишь горящий костер и присутствие громадного медведя заставили их замешкаться. Оборотень повернул голову в сторону мертвецов и гневно зарычал, обнажая длинные, как ножи, клыки.

В другой ситуации они бы сторонились его. Будь их меньше. Будь они в лесу. Умертвия забоялись бы. Но только не теперь, когда рядом оказалась их хозяйка, а незваные гости забрались в ее дом. Поэтому они вступили в схватку со зверем. Устремились к нему волной, готовой накрыть оборотня с головой и поглотить.

Гвин наблюдать за ходом сражения оказалось некогда. Нельзя было терять ни секунды. Адептка напряглась. Ощутила каждую жилку внутри тела. Губы зашептали заклятие. Громко. Громче любых привычных чар. Эти слова приходили в голову сами, стоило гостеприимно раскрыть сознание. Они меняли ее, заполняли до краев и стирали, объединяя разум с окружающими энергиями.

Алые завихрения огня, сизый туман водной стихии, окрашенная в бурые оттенки дрожь земли, желто-зеленые потоки энергии воздуха – Гвин видела, как их чарующая красота соединяется с ней. Как нити тянутся к коже. Как сливаются и растворяются в ее собственных энергиях. Ее разум словно поднялся над телом, распространяясь дальше и шире. Адептка невольно залюбовалась тем, что происходило вокруг. Но прекраснее всего прочего в этом калейдоскопе энергий оказалась отливающая золотом сила Ивроса. Горячая. Бурлящая. Сочетающая в себе прочие энергии разом. Точно весь Нордвуд откликался на каждое его движение.

– Ты пришла занять мое место, девочка? Тебе не сдюжить.

Голос ведьмы. Он звучал отовсюду сразу.

Пастырь Проклятых поднялась. Так, что ее ноги вовсе перестали касаться земли. Она раскинула руки. Точно тянула за ниточки неживых марионеток, что в этот миг пытались одолеть громадного медведя.

– Шлейф пепла стелется следом. Я вижу тень огромного взрыва, что накрывает тебя с головой. Их руки протянуты к тебе. Но ты ничего не сделала. Ты отвернулась. Отвернулась, потому что презирала их. А они презирали тебя. Окулус. Нет. Такой, как ты, никогда не совладать с Нордвудом. Чувствуешь вкус их праха?

Адептка подняла голову. Медленно выпрямилась.

Из-под каскада густых волос показалось лицо. Резкое. Хищное.

Бледная кожа. Опалесцирующие очи распахнуты неестественно широко. Кривая ухмылка расчертила алебастровый лик со следами грязи.

Она наклонила голову на один бок. Потом на другой. Как делает птица.

Размяла плечи. Поиграла пальцами. Будто видела их впервые.

Задумчиво прикусила нижнюю губу. Слишком сильно. Длинный клык вошел в нежную плоть. Тонкая алая струйка сбежала вниз по подбородку.

Женщина облизала губы кончиком языка, пробуя свою кровь на вкус. Довольно улыбнулась. И громко произнесла: