– Когда твой отец умер, ее тень пришла за ним, – тихо ответила она. Будто больше обращалась сама к себе, чем к Ивросу.

– Ты говорила, – кивнул колдун и принялся убирать остатки еды. – Она любила отца. Думаю, действительно сожалела о том, что произошло.

Он спрятал все в сумку. Повернулся к ней, стоя на коленях.

– Ты закончила с едой? Нужно ложиться спать, завтра вставать рано. Не королевская спальня, но все же…

– Почему ты все время стараешься задеть меня? – Она подняла на него сердитый взгляд. – Будто я в чем-то виновата? Что ты хочешь мне сказать? Скажи прямо, Ив. Быть может, выяснится, что я не так уж и безнадежна, как тебе кажется. Что я смогу понять.

– Ничего. – Он покачал головой.

Колдун убрал вещи. Потом снял с пояса меч и отправил его подальше к стене. А затем расстегнул тяжелый плащ с меховым воротником и протянул его Гвин.

– Накроешься. Ночью будет холодно.

Иврос вышел на улицу, под снегопад.

Адептка убрала провизию и пустую флягу. Еды с собой еще было достаточно. Но есть не хотелось.

Кожей она ощутила знакомую вибрацию снаружи. Энергии сплетались и тянулись туда, точно магнитом. Что ж, значит, костер им действительно не понадобится.

Захрустел снег. Зашевелились корни на входе.

Медведь с тихим ворчанием протиснулся внутрь, оттеснив Гвин к дальней стене. Она терпеливо дождалась, пока он уляжется мордой ко входу, а к ней – спиной. Потом расположилась сама. Положила вещи вдоль холодной стены. Завернулась в длинный тяжелый плащ Ивроса. И легла к нему вплотную, спина к спине, поджала к животу ноги, закуталась, натянула капюшон. Прижалась к горячему мягкому зверю. Затихла.

Мох под ней оставался стылым.

Оборотень дышал шумно и тяжело. От его тела исходил жар. И вскоре в пещере потеплело.

А снаружи, напротив, разыгралась непогода. В Старом Лесу гуляла метель. Поднялся ветер, сильный, завывающий. Но внутрь не проникало ни дуновения, поэтому Гвин сделала вывод: либо ее спутник лукавит и на самом деле в чарах хоть немного, но разбирается, либо делает это неосознанно. Как ни странно, оба варианта ее устраивали. Адептка и сама лукавила на каждом шагу. Но очень не хотела, чтобы Иврос понял.

Гвин полагала, что в сложившейся ситуации она ни за что не уснет. Но провалилась в глубокий сон прежде, чем светящийся шарик под потолком погас.