В источниках очень мало сведений, чтобы с достаточной полнотой осветить уровень и технику бортного промысла на Руси во второй половине XIII–XV в. Но кое-какие данные всё же есть. В древнерусской «Повести» о введении в Муроме христианства упоминаются «ременная плетения древолазная», применявшиеся, очевидно, при бортном промысле. О том, что борти могли находиться высоко и за мёдом приходилось «лести на древо в высоту», говорится в «Повести о Петре и Февронии». «Аще ли кто урвется, сеи живота гонзнет», — подчёркивает эта повесть опасность бортного промысла. Случаи, когда кто-нибудь «з древа убьётся» предусматриваются в ряде документов того времени. По-видимому, в них речь идёт также и о падении с бортного дерева. Собирая по крупицам сведения об этом промысле, удалось воссоздать картину добычи мёда.

Основным орудием бортного промысла были, очевидно, топор, специальный нож для вырезывания мёда («медорезка»), древолазные шипы. И медорезки и древолазные шипы известны по археологическим находкам. В конце XIX века в западных землях, кроме того, применяли бурав, долото, скобель, молоток (типа киянки), пешню и т. д. В двух псковских актах (первой половины XIV и XV веков) встречается слово «пешня». Поскольку в обоих текстах «пешня» упомянута вместе с «бортью», возможно предположить, что речь идёт об орудии бортного промысла.

Чтобы подняться на дерево, бортники использовали подручные средства: лезиво (специальные верёвки), кирам (особый пояс для крепления) или канат, когти, шипы, лестницы. Чтобы обезопасить себя, они постепенно совершенствовали свои инструменты, среди которых центральное место занял небольшой топор с кривым топорищем. Для изготовления защитных масок использовался конский волос, для сооружения борти — кольцеобразный нож, топорик, долото, одноручный скобель и тесло, а для защиты от хищников — ружьё (нередко с промысла возвращались с медвежьей кожей). Бортникам также приходилось защищать борти от медведей, желающих получить лакомство. С этой целью возле летка привязывали тяжёлое бревно. Медведь, чтобы проникнуть в дупло, отталкивал бревно и получал ответный удар. Он начинал безрезультатно «сражаться» с бревном, пока не отступал. Чтобы повысить эффективность защиты, в бревна забивали металлические штыри.

Собранный мёд хранился в деревянных вёдрах, колодах, лукнах (кадочках), глиняных кувшинах и горшках, а большие запасы — в бочках. Размеры ведёрок, судя по обручам, были небольшие, в среднем диаметр обруча равнялся 18 см, при ширине около одного сантиметра.

В. В. Завитневич при раскопках кургана в Минской области нашёл остатки ведра, края которого были отделаны серебряными вызолоченными бляхами, и одна из таких же блях находилась на дне.

Мёд как продукт питания, содержащий большое количество сахара, несомненно имел в то время большое значение. Его могли сохранять как в очищенном от воска виде, так и вместе с вощиной. По этнографическим данным, мёд очищали путём процеживания через решето, в котором оставалась ценная вощина и другие примеси. Чистый воск получали посредством перетапливания. Древнейшей формой очищенного и перетопленного воска был круг. По определению А. В. Арциховского, на одной из миниатюр Радзивилловской летописи в сцене приёма князем Игорем греческих послов изображены три круга воска, лежащие на столе.

Вначале мёд в качестве напитка употребляли на различных языческих торжествах и праздниках, а затем и на христианских.

Это мёд собранный пчёлами с растений, нектар и пыльца которых имеют ядовитые вещества. Это такие растения, как рододендрон, некоторые виды рода дельфиниума, цветы аконита. Симптомы отравления таким мёдом: головная боль, усталость, рвота. Но не все ядовитые растения выделяют ядовитый нектар и пыльцу. Этот мёд встречается редко.

Ядовитый мёд известен с глубокой древности. Древнегреческий полководец и писатель Ксенофонт Афинский в историческом повествовании об отступлении греческих воинов из Малой Азии «Анабазис» подробно останавливается на эпизоде, когда воины, поевшие в Колхиде мёда, заболели: «Вообще здесь ничего не было, что могло бы возбудить удивление, но много было ульев, и все те солдаты, которые наелись сотов, лишились сознания; их рвало, и начинался понос, так что никто не мог стоять прямо.

Кто немного съел, тот был похож на сильно опьяневшего, кто съел больше, казался сумасшедшим; некоторые даже умирали. Было очень много больных, словно после поражения; так что это навело большое уныние. Но на следующий день никто не умер, а около той же поры (в которую больные съели мёду) они начали приходить в сознание; на третий и на четвёртый вставали словно после лекарства».

В 1877 году ядовитый мёд был обнаружен в долине Батуми, недалеко от тех мест, где произошёл описанный случай. Пчеловоды этих районов были вынуждены использовать только воск, так как употребление в пищу мёда вызывало головокружение, опьянение, и рвоту.

Ядовитые свойства мёда приписывались большому количеству произрастающего в этих местах рододендрона, в нектаре которого был обнаружен глюкозид андромедотоксин. Рододендроновый мёд имеет неприятный вкус.

В горных местностях средней и северной части Японии употребление мёда вызывает у людей заболевание, связанное с действием ядовитого нектара, собираемого пчёлами с растения хотсутсайи из семейства вересковых. Доказано, что мёд с цветов азалии, аконита, андромеды содержит ядовитые вещества.

Есть и другие ядовитые растения: белена, багульник, табак, болиголова, наперстянка. Но мёд из нектара этих растений получается вполне доброкачественный и не вредит ни пчёлам, ни человеку.

Максим Горький в рассказе «Рождение человека» писал: «А в дуплах старых буков и лип можно найти пьяный мёд, который в древности едва не погубил солдат Помпея Великого, пьяной сладостью своей свалил с ног целый легион железных римлян; пчёлы делают его из цветов лавра и азалии».

Можно было бы привести ещё много примеров, которые убедительно доказывают, что вместе с нектаром ядовитых растений пчелы переносят ядовитые вещества в мёд. Причём сами пчелы ежегодно питаются этим ядовитым мёдом без всякого ущерба для себя.

Ядовитый мёд называют также «пьяным мёдом», так как у человека, поевшего его, появляются головокружение, тошнота, судороги, и он напоминает пьяного.

В литературе упоминаются также случаи, когда мёд из нектара таких ядовитых растений, как белена, наперстянка, олеандр, болиголов и другие, оказывался безвредным для людей.

В середине прошлого века колумбийские наркоторговцы задумали и осуществили поставки в другие страны наркотического мёда. Они устанавливали ульи поблизости от плантаций коки, и пчелы производили мёд с кокаином. Полиция раскрыла их секрет случайно.

Среди российских медов пьяных встречается мало. Тем более, что мёд, например, багульника, пьянит только свежеоткачанный. В осевшем или закристаллизовавшемся мёде ядовитые вещества разрушаются. Дело в том, что токсин «пьяного» мёда обладает летучими веществами и при длительном хранении токсичность такого мёда значительно снижается.