Одновременно с политикой «гарантий» Великобритания и Франция стали «размораживать» свои отношения с СССР, что позволило начать англо-франко-советские переговоры июля-августа 1939 г. в Москве. Но эти переговоры зашли в тупик из-за проблемы прохода советских войск через Польшу. В центре внимания оказался чехословацкий опыт. В 1938 г. СССР был готов оказать помощь жертве агрессии, но Красная армия не могла пройти на поле боя через территорию Польши. В новых условиях поляки опять твердо встали на защиту своих границ против СССР. И причиной неуступчивости во многом был все тот же «украинский вопрос». Польский главнокомандующий Э. Рыдз-Смиглы заявил: «независимо от последствий, ни одного дюйма польской территории никогда не будет разрешено занять русским войскам». Подразумевались как раз украинские и белорусские «дюймы» территории «Речи Посполитой». Несмотря на то. что СССР признавал легитимность границ, определенных Рижским договором 1921 г., советская сторона оспаривала полный суверенитет Польши над западно-украинскими землями, требуя предоставления им автономии. То. что Польша отказалась предоставить автономию национальным меньшинствам, подрывало легитимность ее владения Западной Украиной и Западной Белоруссией, по крайней мере, в глазах СССР.
Тупик в переговорах с Великобританией и Францией толкал Сталина к сближению с Германией. 19 августа советское руководство уступило немецким ухаживаниям, и путь к визиту министра иностранных дел Германии И. Риббентропа в Москву был открыт. В ночь с 23 на 24 августа между ним и наркомом иностранных дел СССР В. Молотовым был подписан советско-германский пакт о ненападении и секретный протокол к нему. Наиболее спорным документом, принятым 23–24 августа 1939 г., и с правовой, и с этической точки зрения является секретный протокол. Нас интересует в данном случае его положения, касающиеся территории Украины. В советскую сферу влияния входили восточная часть Польского государства и Бессарабия. Интересно обратить внимание на различия с советско-германскими документами, подписанными 28 сентября 1939 г. Важнейших различий два. Во-первых, в августе речь идет не о территориальном разделе, а о сферах влияния. Во-вторых, разграничение этих сфер проходит по ядру польского государства («примерно по линии рек Нарев, Висла и Сан»), а 28 сентября СССР уже не претендовал на земли, лежавшие за линией Керзона (за исключением стратегически важного Белостокского выступа). При этом 23 августа представители СССР и Германии не исключали, что Польское государство в урезанных границах будет сохранено. Тогда понятно, что СССР должен включать часть этого будущего польского государства в свою сферу влияния (а не в свою территорию), чтобы не отдавать его полностью под опеку Германии. Как бы ни сложилась судьба Польши, Сталин уже 23 августа 1939 г. взял курс на объединение Украины и Белоруссии в составе СССР.
1 сентября 1939 г. немецкие войска вторглись в Польшу, 3 сентября в войну вступили Великобритания и Франция. К 17 сентября стало ясно, что Великобритания и Франция не оказали своему союзнику реальной поддержки, что их гарантии оказались блефом, а объявленная ими война Германии — это «странная война». Польское государство потерпело поражение в борьбе с Германией один на один, и Гитлеру не зачем было его сохранять. Секретный протокол 23 августа уже стал устаревать. Стали меняться и планы Сталина.
До 17 сентября Сталин тянул со «вступлением в игру», демонстрируя всему миру, что не участвует в германо-польской войне. Это нервировало германское руководство, оказавшееся единственным агрессором. Встал даже вопрос о том, что делать с восточной частью Польского государства, входящего в советскую сферу интересов, если СССР так и не введет туда войска. 12 сентября Риббентроп говорил Кейтелю и Канарису о возможности создать там украинское государство (правда пока невраждебное СССР). Лидер ОУН А. Мельник с подачи Канариса стал готовить коалиционное правительство для Галиции.
Но 17 сентября армия СССР перешла границу. Польскому послу в Москве была вручена нота с официальным объяснением советских действий: «Варшава как столица Польши не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что польское государство и его правительство фактически перестали существовать». В действительности правительство продолжало жить и работать в Коломые близ румынской границы. Использовались аргументы. введенные в дипломатический оборот Чемберленом после распада Чехословакии. Если государство распалось, то и договоры с ним не действуют: «Тем самым прекратили свое действие договора, заключенные между СССР и Польшей». Это был главный тезис, ради которого нужно было сообщать об «исчезновении» польского правительства. Далее вступали в силу ключевые для советской внешнеполитической пропаганды мотивы безопасности: «Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам». Поставив под сомнение нейтралитет СССР в развернувшейся войне. Молотов обратился к национальным целям действий Советского Союза: «Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными»… «В виду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии». Изменение задач от взятия под контроль половины Польского государства к «взятию под защиту» только украинцев и белорусов происходил постепенно, поскольку часть территорий, населенных преимущественно поляками, оставалась в советской сфере влияния: «Одновременно советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью».
Белорусский и Украинский фронты, охватывая территорию востока Речи Посполитой с севера и юга, встретили несоизмеримо меньшее, чем немцы, сопротивление слабых польских сил, еще оставшихся в этом регионе.
Украинское и белорусское население, недовольное политикой польской власти, массами выходило на улицы, демонстрируя радость по поводу прихода Красной армии. Часть жителей, конечно, не радовалась, но с протестом не выходила.
Утром 19 сентября советские войска начали штурмовать Львов, куда подошли также немецкие войска. 20 сентября немецкое командование отвело свои войска от Львова, а 22 сентября польский гарнизон капитулировал.
19 сентября было опубликовано советско-германское коммюнике. в котором СССР вынужден был поставить свои вооруженные силы на одну доску с вермахтом: «Задача этих войск… заключается в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенное распадом собственного государства, и помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования». Но Сталин предпочитал провести раздел не собственно Польши, а многонациональной Речи Посполитой — отделить районы, населенные поляками, от районов, населенных белорусами и украинцами. Об этом 19 сентября был проинформирован посол Германии В. Шуленбург. 25 сентября Сталин лично объяснил Шуленбургу свои мотивы. Раздел собственно польского населения может вызвать трения между СССР и Германией. Поэтому можно обменять польскую часть советской сферы влияния до Вислы на Литву.
Сталин умолчал о других мотивах. Не претендуя на захват части Польши, Сталин искусно уклонялся от обвинения в агрессии. Агрессию совершила Германия, а СССР просто взял под защиту народы, большая часть которых проживает в СССР. На территории, населенные преимущественно поляками. Советский Союз не покушается.
28 сентября Варшава пала. В этот день Германия и СССР заключили договор о дружбе и границах. Стороны провозглашали стремление обеспечить «мир и порядок», «мирное сосуществование народов» и делили территорию Польского государства по новой линии. Приехавший в Москву Риббентроп встретил более теплый прием, чем раньше, но торговались по-прежнему долго. Камнем преткновения стали районы Сувалок, нижнего течения реки Сан и Августовские леса. Немцам был нужен лес и нефтепромыслы. В отношении остальных требований Сталин был неумолим, ссылаясь на то, что территории «обещаны украинцам». Что же это за «украинцы», которые не давали Сталину идти на уступки немцам? За этой фигурой речи стояли реальные обстоятельства. Сталин твердо и неуклонно следил за тем, чтобы под контролем немцев не оставалось украинских территорий (в 1940 г. он, уже вопреки новому секретному протоколу, устранит и еще один потенциальный «украинский Пьемонт» в Северной Буковине, вызвав неудовольствие Германии). Потворствуя национальным чувствам украинцев и тем самым укрепляя поддержку коммунистического режима, подорванную голодом 1932–1933 гг., Сталин в то же время демонстрировал всему миру свою приверженность принципам национально-этнического формирования границ, из которого Великобритания и Франция исходили в 30-е гг., идя на уступки Гитлеру в Австрии и Чехословакии. Этот националистический подход обеспечивал восприятие сталинской внешней политики как вполне справедливой не только в Берлине, но и в Лондоне.
Исходя из внешнеполитической конъюнктуры, Сталин решил проводить политику территориального расширения под флагом «решения украинского вопроса», и этот вопрос был тогда действительно решен почти настолько, насколько его можно считать решенным сегодня.
Сами преобразования в Западных Украине и Белоруссии проводились с расчетом на национальные чувства большинства населения. На территории, занятой советскими войсками, проводилась агитация украинских и белорусских масс за советский образ жизни. Кинематограф, выступления советских артистов, относительно корректное поведение военных — все это контрастировало с карикатурными картинами советской жизни, которые рисовались в довоенной Польше. Население в большинстве своем решило, что его просто обманывали, и жизнь в СССР гораздо лучше, чем в довоенной Польше. Пропольская контрпропаганда была подавлена репрессивными органами. Не удивительно, что 22 октября 1939 г. подавляющее большинство населения проголосовало за кандидатов, предложенных новыми властями. Депутаты тут же одобрили введение Советской власти и воссоединение с Украинской и Белорусской ССР. что и было сделано 2 ноября 1939 г.
Определение новых границ Украины проходило не без трений в руководстве ВКП(б). где возник украино-белорусский территориальный спор. Н. Хрущев выдвинул проект разделения территорий, где к Украине отходили Брест, Пружаны, Столпин, Пинск, Лунинец. Кобрин и большая часть Беловежской пущи. Белорусское руководство во главе с П. Пономаренко категорически с этим не согласилось. Обе стороны апеллировали к этнографическим и историческим данным. 22 ноября Хрущева и Пономаренко принял Сталин. Между ними уже произошел конфликт в приемной, и Сталин начал с примиряющих шуток: «Здорово. гетманы, ну, как с границей? Вы еще не передрались? Не начали еще войну из-за границ? Или договорились мирно?» Выслушав аргументы сторон, Сталин заявил: «Невозможно сколько-нибудь серьезно говорить, что Брест и Беловежская пуща являются украинскими районами». Выяснилось, что мотивы «территориальных претензий Украины» — стремление получить лес. которого не хватает республике. В итоге УССР получила некоторые лесные районы, но в основном были приняты предложения белорусской стороны.
В декабре на территории Западной Украины были образованы Львовская, Дрогобычская. Станиславская, Тернопольская, Волынская и Ровенская области. После присоединения к СССР Бессарабии, 7 августа 1940 г. в состав УССР вошли Черновицкая и Аккерманская области.
Из Западной Украины выселялись осадники, «кулаки» и другие «буржуазные элементы» — более миллиона человек, из которых более половины — поляки. Развернулась борьба против влияния униатской и католической церквей. НКВД наносил удары по польскому подполью и ОУН. 17–19 января 1941 г. во Львове прошел судебный процесс над 59 членами ОУН, 42 из которых были приговорены к смерти (21 приговоренному казнь была заменена заключением).
Западная Украина стала преобразовываться по советскому образу и подобию. 3 декабря 1939 г. был принято постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о национализации промышленных предприятий Западной Украины. Были национализированы 2243 крупных и средних предприятия, после чего доля госсектора в экономике региона достигла 62 %. 21 декабря прекратилось хождение злотых. Со счетов в банках были компенсированы только вклады до 300 злотых. В то же время на развитие региона было выделено 2 млрд, рублей, в том числе 700 млн. — на промышленное развитие. Была ускорена индустриализация. В Львовской области было построено 440 новых промышленных объектов.
В ходе аграрной реформы помещичьи земли были конфискованы и распределены между 747 тысячами безземельных и малоземельных семей. Было конфисковано 2,5 млн. га, из которых 1 млн. га передан крестьянству по нормам 7-15 га на двор. Началась коллективизация, но она пока не форсировалась — число коллективизированных хозяйств достигло 13 %. Национализация системы торговли привела к параличу снабжения зимой 1939–1940 гг., длинным очередям за хлебом и другими продуктами, росту цен на черном рынке. Была создана специальная комиссия Политбюро ЦК ВКП(б) для улучшения снабжения Львова и Белостока, которая добилась приоритетного снабжения этих городов за счет ресурсов СССР. В государственных магазинах появился более широкий выбор продуктов, включавший крымские и кавказские вина.
На присоединенных территориях стремительно развертывалась военная инфраструктура. Строились новые укрепрайоны и военные аэродромы. В соответствии с постановлением СНК УССР и ЦК КП(б) У об обеспечении строительства оперативных аэродромов Киевского особого военного округа от 6 июня 1941 г., исполкомы облсоветов и секретари обкомов должны были обеспечить выход на работы по строительству 297 аэродромов «необходимого количества рабочей силы и гужтраспорта, в порядке платной гужповинности», и также предоставить строительную технику. Эта задача была поважнее выполнения народнохозяйственных планов.