В 1929 г. ВУАН была поставлена под твердый партийный контроль. В президиум академии были избраны три наркома: Н. Скрыпник, В. Затонский и А. Шлихтер. В том же году по делу Союза освобождения Украины были арестованы академики С. Ефремов и М. Слабченко и 24 сотрудника ВУАН. В 1928 году президентом ВУАН был избран бактериолог и эпидемиолог Д. Заболотный. Был составлен первый пятилетний план работы ВУАН, связанный с планами Первой пятилетки.
К 1928 году в Украинской ССР на украинском языке выходили 58 газет (68,8 % от их общего количества в УССР). Также в 1928 году 71,2 % журналов Украинской ССР издавались на украинском языке, в 1929 году уже 84,0 %. Книги на украинском языке в 1931 году составили 76.9 % объема книжной продукции. С начала 1930-х годов происходит изменение этого соотношения — в 1935 году украиноязычные журналы составили 56,1 % от журналов УССР. В 1931 году в Украинской ССР насчитывалось 66 украинских, 12 еврейских и 9 русских стационарных театров.
Деятельность национал-коммунистической и беспартийной национально-ориентированной интеллигенции заложила основы развития украинской советской культуры. Национал-демократ Д. Ливицкий, живший в Западной Украине, писал в 1925 г.: «В Советской Украине растет, крепнет и развивается украинская национальная идея, и вместе с ростом этой идеи — чуждые рамки фиктивной украинской государственности наполняются родным смыслом действительной государственности».
На встрече со Сталиным в 1925 г., вскоре после назначения Кагановича, Шумский говорил, что ЦК КП(б)У должен руководить национальными и культурными процессами на Украине, «но из Москвы на Украину присылают работников, которые не понимают украинских национальных проблем». Это касалось и Кагановича. Украинские руководители уже выросли настолько, чтобы самим выбирать себе лидеров. Сталин ответил, что это верно, но делать это еще рано.
В 1926 г. Сталин инициировал кампанию по разоблачению ошибок Шумского как национал-уклониста, заигрывающего с некоммунистической националистической интеллигенцией. В этой кампании принял участие и М. Скрыпник, который в 1927 г. сменил Шумского на посту министра просвещения. В сентябре 1927 г. Шумский был направлен на работу в Россию. Но Скрыпник не стал сворачивать украинизацию, да это и не предполагалось Сталиным. Шумский пострадал за критику Кагановича и попытки расширить влияние некоммунистической украинской интеллигенции, а контролируемая украинизация устраивала Москву. С 1928 г. политику Кагановича продолжил новый генеральный (затем первый) секретарь ЦК КП(б)У С. Косиор.
Новый повод для критики национал-уклонизма дала публикация в «Большевике Украины» (№ 2–3 за 1928 г.) статьи М. Волобуева «К проблеме украинской экономики». Статья была опубликована в порядке дискуссии. М. Волобуев утверждал, что Украина представляет собой «исторически оформленный народно-хозяйственный организм». В связи с этим Волобуев предлагал пересмотреть государственный план и предоставить украинским руководителям все права по управлению народным хозяйством Украины. Уже в № 6 журнала за тот же год М. Скрыпнпк негодовал: «Как нам относиться к волобуевщине? А так, как относиться к шумскизму… Они ведут к фашизму».
В 20-е гг. относительно свободно развивалась украинская литература, вдохновленная разными левыми идеями, возникали и распадались объединения творческой интеллигенции. В 1923 г. В. Эллан-Блакитный создал в Харькове литературную организацию «Гарт» («Закалка») с целью создания коммунистической культуры. В нее входили Н. Хвылевой, А. Довженко, В. Сосюра, П. Тычина, И. Кулик и др. «Неоклассики» М. Драй-Хмара. Н. Зеров и др., напротив, считали ненужным создавать новую пролетарскую культуру, продолжали традиции классической литературы. В Киеве действовали литобъедине-ния «Аспис» (Ассоциация писателей) и затем «МАРС» (Мастерская революционного слова) (В. Пидмогильный, Б. Антоненко-Давидович и др.). В 1926 г. в результате распада «Гарта» возникли Всеукраин-ский союз пролетарских писателей (ВУССП) и ВАПЛИТЕ. Лидеры ВУССП И. Кулик, В. Сосюра и др. видели союз оплотом «интернационально-классовой» литературы и в союзе с комсомольской литературной организацией «Молодняк» обвинял другие течения в мещанстве, национализме, индивидуализме и др. грехах. ВУСПП входил во Всесоюзное объединение ассоциации пролетарских писателей и дожил до решения об образовании единого Союза советских писателей. Н. Хвылевой и М. Яловой основали «Свободную академию пролетарской литературы» (ВАПЛИТЕ), в которой участвовали П. Тычина, М. Бажан и другие яркие писатели. В 1928 г. в связи с официальной критикой творчества Хвылевого объединение прекратило существование, часть его членов приняли участие в объединении «Политфронт». «Политфронт», возникший в 1930 г. при участии Хвылевого, противопоставлял свой «активный романтизм» «пролетарскому реализму» ВУССП. В начале 1931 г. объединение прекратило существование, а его участники подверглись критике за национализм и троцкизм. Крестьянские кадры стремилось привлечь в литературу объединение «Плуг».
Важную роль в условиях ограничения политических свобод играли дискуссии литераторов. Дискуссия 1925–1928 гг. началась с аполитичного вроде бы вопроса о качестве литературного творчества. Ликбез и попытки создания пролетарской культуры, высокая вертикальная мобильность и поощрение начинающих писателей привели к росту количества произведений при падении его качества, к засилью графоманов с «правильным» социальным происхождением. Если для ВУССП, «Молодняка» и «Плуга» была важна прежде всего правильность идеологической позиции и вовлечение в литературу трудящихся масс, то ВАПЛИТЕ и МАРС выступили за приоритет качества творчества, не отрицая и коммунистической идейности. Хвылевой мечтал о том, что украинская литература выйдет на европейский уровень, что Украина перестанет быть культурной провинцией России. Украинская культура должна вытеснять русскую на Украине в ходе соревнования культурных достижений. Эта позиция подверглась официальной критике и как прозападная, и как националистическая.
После принятия постановления ЦК ВКП(б) 1932 г. «О перестройке литературно-художественных организаций» в 1934 г. был создан Союз советских писателей Украины.
Развитие государственной украинской культуры требовало стандартизации правописания украинского языка. В 1926–1927 гг. была проведена официальная дискуссия по правописанию, к которой были привлечены ведущие ученые-филологи УССР. Оно обсуждалось на Всеукраинской конференции по правописанию 1927 г. в Харькове с участием представителей Западной Украины. Совещание избрало президиум, который по спорным вопросам принял компромиссные решения, учитывающие особенности западноукраинских диалектов языка. «Харьковское правописание» было утверждено министром просвещения Н. Скрыпником 6 сентября 1928 г. В 30-е гг. происходило сближение украинского правописания с русским.
К концу 20-х гг. на украинский язык перешла четверть вузов, около половины техникумов УССР. 80 % изданий выходило на украинском. В 1938 г. на Украине было 21 656 школ, из которых 18 101 школа была с украинским языком преподавания. Но украинизация тормозилась местным руководством и населением Днепропетровской, Одесской, Николаевской областей, а также в Донбассе.
В 20-е гг. украинский язык пользовался покровительством властей и в украиноязычных районах РСФСР — здесь действовали украинские школы, техникумы, факультеты, выходили периодические издания на украинском языке. В то же время на территории Украины создавались учебные заведения и выходили издания на польском языке. В УССР были созданы 26 национальных районов (русские, греческие, болгарские, немецкие и др.) и 1121 национальный сельсовет, где открывались широкие возможности для развития национальной культуры этих районов. Действовали вузы и техникумы с преподаванием на немецком, польском и идиш. СССР демонстрировал себя как образец решения национального вопроса, что было принципиально важно и для нужд внешней политики. Ситуация изменится при переходе к форсированной индустриализации. Индустриальная культура требовала стандартизации образования и языка общения, чтобы работники предприятия быстро и точно понимали друг друга. А это требовало свободного владения государственным языком СССР — русским. В то же время на территории национальных республик также предполагалась языковая стандартизация в рамках их границ. С этим была связана временность политики украинизации за пределами УССР и широкой национальной терпимости к нерусским меньшинствам республики. Впрочем, ликвидация институтов украинизации 20-х гг. шла постепенно. Национальные районы существовали до 1938 г.
Сворачивание украинизации за пределами Украины началось уже во время индустриального рывка 1929–1932 гг., а в 1932 г. была официально осуждена украинизация на Кубани. В 1938 г. в общесоюзном масштабе, в том числе в УССР были приняты меры к обязательному изучению русского языка. Серьезно изменился и характер украинизации на территории УССР. Теперь упор делался, прежде всего, на привлечение к руководству украинских кадров (что не исключало и присылки эмиссаров из центра), но украинская национальная культура сближалась с русскоязычной общесоветской.
В 1929 г. в советском руководстве победили сторонники форсированной индустриализации во главе со Сталиным. В «большом скачке» Первой пятилетки У крайне отводилось одно из центральных мест и как месту размещения промышленных гигантов, и как ресурсной, особенно продовольственной базе.
В ценах 1928 г. капиталовложения в основные фонды промышленности Украины выросли в 1929–1933 гг. с 415 млн. рублей до 1478 млн. (за весь период НЭП они составили 760 млн.).
В ходе первой пятилетки на Украине было построено более 380 предприятий (хотя многие из них были реально пущены уже во второй пятилетке). Среди них — Днепрогэс, обеспечивающий электроэнергией обширный индустриальный регион, 53 крупных шахты в Донбассе, где добыча угля была машинизирована, три гигантских металлургических завода — Запорожсталь, Азовсталь и Криворожсталь, Харьковский тракторный завод, Краматорский завод тяжелого машиностроения. В Днепропетровске был построен алюминиевый завод, реконструирован трубопрокатный завод. Треть крупнейших строек Первой пятилетки находились на Украине.
Чтобы построить (или почти построить) эти объекты, сталинское руководство должно было вести себя на мировом рынке, как биржевой игрок, ловить момент для продажи огромных объемов хлеба и другого сырья, чтобы получить необходимую для модернизации прибыль. Ведь в условиях начавшейся Великой депрессии цены на сырье падали, что подрывало расчеты организаторов индустриализации. В августе 1930 г. Сталин писал Молотову: «Микоян сообщает, что заготовки растут, и каждый день вывозим хлеба 1–1,5 млн. пудов. Я думаю, что этого мало. Надо поднять (теперь же) норму ежедневного вывоза до 3–4 млн. пудов. Иначе рискуем остаться без наших новых металлургических и машиностроительных (Автозавод. Челябзавод и пр.) заводов… Словом, нужно бешено форсировать вывоз хлеба». Значит — и бешено форсировать его сбор в следующие годы Пятилетки. Это предопределяло форсирование коллективизации, которое должно было сделать крестьянство более управляемым.
К октябрю 1929 г. колхозы на Украине объединяли 15 800 дворов — 5,6 % дворов. В декабре 1929 г. план коллективизации был пересмотрен в сторону увеличения и предусматривал вовлечение в колхозы 34 % хозяйств к весне 1930 г. Были намечены 300 районов сплошной коллективизации с посевной площадью 12 млн. га. В секретных письмах и директивах Сталин предлагал снимать с должности и предавать суду председателей колхозов, продающих хлеб на сторону. В этом и заключалась необходимость коллективизации для осуществления напряженных планов индустриализации — создать послушную систему управления каждым крестьянином, получить возможность брать весь хлеб, оставляя крестьянину лишь минимум. Основную массу крестьян предполагалось загнать в колхозы уже за первую пятилетку. 5 января 1930 г. было принято постановление ЦК, которое ставило задачу: «коллективизация… зерновых районов может быть в основном закончена осенью 1931 г. или, во всяком случае, весной 1932 г.» Низовое партийно-государственное руководство бросилось выполнять новые директивы. Тут или пан, или пропал.
Правда, коллективизация не оправдала надежд Сталина — колхозы не могли длительное время поддерживать высокую производительность труда. Даже расставаясь с самостоятельностью, крестьяне наносили создававшимся колхозам удары, «пуская по ветру» свою собственность. Особенно тяжелые, длительные последствия имел массовый убой скота.