Развод

Думаю, наш «триалог» позволит выяснить, что объединяет иудаизм, христианство и ислам в представлении об интимных отношениях и браке. Различия в традициях могут помочь нам научиться друг у друга. И это особенно это важно, когда дело касается развода.

Мы все согласны в том, что брак желателен, а развод – нет. Но мы признаем: со временем отношения могут стать проблемными, что заставляет супругов пересмотреть брачные обеты. Мы также единодушны в том, что при разводе необходимо приемлемое решение финансовых вопросов, когда ни муж, ни жена не попадают в денежную яму. Еще нужно решить все вопросы, связанные с опекой. В свадебной церемонии Церкви Англии есть слова: «Всего себя отдаю тебе, и все, что имею, делю с тобой». Жених и невеста клянутся в этом друг другу. Таким образом, по крайней мере в теории, все имущество принадлежит обоим супругам, а при разводе его нужно разделить поровну. Однако раздел имущества – дело светское, а не религиозное, и Церковь не участвует в разводе.

Все три автора данной книги рассматривают брак в религиозном контексте: церемонии бракосочетания проходят в синагоге, церкви или мечети.

Одни только христиане отказываются рассматривать развод с религиозной точки зрения. Христиане дают друг другу обет: брак продлится, «пока смерть не разлучит нас». Тем не менее каждый третий брак, при заключении которого давался этот обет, распадается. Такое впечатление, что иудейская и мусульманская традиции с самого начала признают возможность развода.

Христиане отказываются это делать. Лично мне кажется, что мы можем многому научиться у иудеев и мусульман, и введение церемонии развода может стать хорошим началом. Вот только если развод получит официальное признание в Церкви, это обесценит брачные обеты. Дэн, Давуд, а что вы думаете по этому поводу? Клянутся ли иудеи и мусульмане в вечной верности друг другу? А если нет, означает ли это, что браки по определению временны?

В том, что Церковь не вмешивается в процедуру развода, есть положительный момент: и мужчины, и женщины имеют равные права. После того как я прочел главы Дэна и Давуда, мне показалось, что в иудаизме и исламе мужу гораздо легче объявить о разводе, нежели жене. Хотя было интересно узнать, что жене также дозволено требовать расторжения брака. Вам не кажется, что здесь остается некое гендерное неравенство? Дэн, вы писали о «проблеме агун» – тех женщин, которым не удалось получить от мужей разводное письмо. Давуд, а вам, помнится, пришлось признать, что у женщин меньше законных оснований просить развода, нежели у мужчин. Интересно, вы бы хотели увидеть изменения в этих сферах?

Есть и другой аспект этой проблемы, которого особо мы не коснулись: повторный брак. Для многих христиан аннулирование брака и раздельная жизнь с супругом – это приемлемые явления. Развод делает повторный брак возможным, по крайней мере с точки зрения закона. Для протестантов это не проблема, а вот для представителей римско-католической и православной традиций любое вступление в интимную связь с другим партнером равносильно измене, а потому строго порицается. В англиканских сообществах повторный церковный брак требует предоставления викарию подтвержденных сведений о предыдущих браках и разводах. Служителей Церкви за повторный брак часто лишают сана.

Еще одно, последнее замечание по поводу развода. Во всех трех традициях развод опутан сетями правовых требований. Выходит, мы все – просто законники? Может, проще признать, что отношения иногда заходят в тупик – даже пусть брак и заключается с намерением хранить его вечно? И если так, то развод является гуманным лекарством, как сказано в статье с сайта «Надежда на развод»[22], которую я цитировал в четвертой главе нашей книги.

Джордж, вы правы в том, что мусульманское право признает развод и устанавливает ряд связанных с ним правил. Но это не значит, что мусульмане воспринимают расторжение брака легче, чем люди иных культур. Как я уже писал, в одном из самых часто цитируемых хадисов говорится, что из всех вещей, дозволенных Аллахом, развод – самая отвратительная.

Оставив в стороне браки мут’а и мисьяр — они заключаются редко, и мусульмане их не одобряют, – можно сказать одно: в брак вступают с намерением прожить в нем всю жизнь. В законе многих мусульманских стран говорится: любой пункт брачного контракта, указывающий на временный характер супружества, не имеет силы, даже если при этом сам брак признается законным.

Однако супружество является не таинством и не священным союзом, но соглашением, к которому нужно подходить с уважением, как и ко всем другим договорам. Брак регулируется законами шариата, но не предполагает религиозной церемонии. Да, мусульмане очень часто обращаются к человеку, уполномоченному заключать браки (ма’зун), чтобы проверить брачный контракт, но закон этого не требует. Будущие супруги не дают обетов, и расторжение брака не является грехом, если все возможности для его продолжения исчерпаны. В связи с этим не существует и религиозных барьеров для повторного брака. В форме любого мусульманского брачного контракта следует указать, является ли невеста девственницей или уже была в браке.

Я уже упоминал хуль’, с помощью которого женщина может освободиться от уз несчастливого брака, если вернет свой брачный дар и откажется от всех финансовых притязаний. Включение данного положения в законы Египта весьма неожиданно помогло и некоторым иноверкам. Среди религиозных меньшинств Египта довольно много христиан. Большинство из них – православные копты, но есть и православные армяне, греки и сирийцы, а также немало коптских, армянских, халдейских, греческих, маронитских, римских и сирийских католиков. Строго говоря, ни одна из этих Церквей не одобряет развода, за исключением очень серьезных случаев. Католические Церкви запрещают развод, а католики-копты разрешают его только в случае измены или иных чрезвычайных обстоятельств. В 1955 г. в Египте шариатские суды были заменены единой судебной системой. По закону, в случае судебного спора между гражданами Египта, не исповедующими ислам – при условии, что они принадлежат к одной и той же конфессии, в которой есть регламентированный свод законов, – решение будет вынесено в соответствии с их религиозным кодексом: Кассационный суд Египта рассматривает такие ситуации по тем же критериям, что и шариатские суды до их устранения.

Однако если стороны судебного разбирательства принадлежат к разным конфессиям, то дело будет разбираться под «общественным руководством», то есть согласно законам мусульманского гражданского права. Распространение этой практики имело потенциал для применения положений о хуль’, принятых в самом первом законе в 2000 г. До принятия этого закона такое было бы невозможно, однако сейчас многие христианки пользуются им, чтобы добиться развода, если других возможностей нет или если тяжба слишком затягивается. Иногда женщины именно ради этого переходят в другую христианскую конфессию. Подобный случай привлек внимание общественности, когда известная египетская актриса получила развод через хуль’ после того, как перешла в сирийское православие.

Развод – непростое решение. Но мне кажется трагичной ситуация, когда юноша вступает в брак с радужными надеждами, и без всякой вины с его стороны отношения дают трещину, а он оказывается связан узами брака на всю жизнь. Понимаю, Джордж, почему вы назвали развод «гуманным лекарством». И все же это не значит, что даже если развод будет разрешен законом, люди перестанут чувствовать связь с культурой, семьей или тем, чего ждет от них общество.

В иудаизме принято считать, что души супругов становятся единым целым. Это эквивалентно спиритической операции, соединяющей души в единое целое. В иудейской церемонии развода совершается противоположное. Ритуал представляет собой духовное рассечение единой души. Поэтому развод – это трагедия. В этом отношении представления иудеев о разводе пересекаются с взглядами и христиан, и мусульман. Но, в отличие от представления, традиционно принятого в христианстве, развод не является нарушением Божественной воли. Напротив, как мы уже отмечали, библейский и раввинский иудаизм разрешают такое разделение. Можно продолжить аналогию: если орган настолько болен, что представляет угрозу для всего организма, то выбор один – пережить боль от ампутации или оставить все как есть, рискуя пострадать еще сильнее. Если риски опаснее, чем боль, будет правильнее удалить больной орган. Развод причиняет боль всем, кого касается, но он правилен, если продолжение нездоровых отношений грозит еще более сильными страданиями и разрушениями в будущем. И все же развод – это крайняя мера. Принято избегать его любой ценой. Если есть хотя бы малая возможность спасти брак, ею следует воспользоваться, каких бы усилий и затрат она ни стоила.

Как мы отмечали, при разводе брачный контракт уничтожают. Это символ духовного и телесного разрыва между мужем и женой. Ортодоксы при разводе соблюдают ряд предписаний. Муж не имеет права разводиться с женой, если ложно обвинил ее в прелюбодеянии: