— Ис-с-справлюсь, — процедил Снежный король.

Повёл ладонью, и мы с ним оказались в огромной столовой.

— Вообще — то я не соглашалась с тобой ужинать, — напомнила я.

— На правах распорядителя Игры имею право единолично принимать подобные решения, — улыбнулся мне маг. И посмотрел добрым-добрым взглядом. Как голодный пёс на сахарную косточку. — Тебе понравится, Снежинка.

— Снежана, — в который раз поправила я его. И мстительно добавила: —Янчик. Или лучше Северюшечка?

Разноцветноволосое Ледяшество перекосило. Но ответил он тем же сладким тоном, что и раньше:

— Как тебе нравится, милая.

— Никак, — я пожала плечами. — И ты мне тоже не нравишься. Вообще. Верни меня обратно, возьми в свою великолепную Игру кого-нибудь, кто верит в эту вашу магию и прочую лабуду.

— Тот, кто стал Игроком, может победить или умереть, — пожал плечами Северьян. — Таковы правила, Снежинка.

— Ты их прекрасно нарушаешь, — хмыкнула ему в ответ. — Ладно, давай ближе к телу, в смысле, к делу. Поужинаем, ты у себя отметишь, что испытание мы прошли, и я с радостью с тобой попрощаюсь. Жаль, пока что не навсегда.

— Я умею быть обаятельным, — почему — то теперь Король откровенно развлекался. — Если дашь мне шанс, я это продемонстрирую.

— Вот давай без флирта, — я поморщилась. — Нагу своё обаяние демонстрируй. И вообще, раз привёл меня на ужин, где еда?

— Вот, — жестом фокусника указал на стол Северьян.

И еда действительно появилась, словно развернулась невидимая скатерть-самобранка. Надо отметить, ужин и впрямь оказался вкусным. А кое-кто с разноцветной шевелюрой не портил мне настроение и помалкивал. Но бесконечно это везение продолжаться не могло.

— Потанцуешь со мной, красавица? — ласково поинтересовался Снежный король.

— Я не в форме, — ответила, рассматривая пирожное на тарелке. — Танцевать с величеством в одной тапке с чужой ноги и драной одежде мне запрещают ум, честь и совесть. И танцевать с пьяными небольшое удовольствие.

— Ты пьяна? — удивлённо изогнул бровь его Маньячное Ледяшество.

— Я нет, а ты — весьма похоже, — меланхолично отозвалась я. — Понимаешь, Северьян, существует очень тонкая грань между тем, когда я превращаюсь в красавицу и тем, когда наступает алкогольная интоксикация организма. Это я вдохновляла Алексея Алексина, когда он писал бессмертный хит «Ну что ж ты страшная такая?» И еще раз напоминаю: танцевать в одной тапке сорокпоследнего размера, когда у меня тридцать седьмой — удовольствия мало.

— Ты красавица, Снежинка, — улыбнулся собеседник. — А платье и туфли я тебе подарю.

Не дожидаясь согласия, легко поднялся из-за стола, подошёл ко мне, обнял за плечи. Шепнул, склонившись к самому уху: