В январе в Петербурге вышел альманах «Рыкающий Парнас», на который был наложен арест из-за рисунков Павла Филонова и Ивана Пуни. Декларацию «Идите к чёрту!» подписал Игорь Северянин вместе с кубофутуристами Давидом Бурлюком, Кручёных, Лившицем, Хлебниковым, Маяковским. В альманах вошло два стихотворения Северянина: «Письмо О. С.» и «Поэза возмездия».
Давид Бурлюк вспоминал, что итогом «Первой олимпиады российского футуризма» стала «Крымская трагикомедия», написанная Игорем Северяниным:
«После самых нежных и деликатных свиданий с Северяниным во всех газетах через неделю было напечатано и перепечатано известное “Кубофутуристам”:
Это через неделю после подписания им в “Рыкающем Парнасе” строк о Сологубе: “Сологуб схватил шапку Игоря Северянина, чтоб прикрыть свой лысеющий талантик”.
3 февраля состоялся поэзоконцерт Северянина в Екатеринославе.
Екатеринославские газеты “Приднепровский край” и “Вестник Юга” сообщали, что в Екатеринославе состоится поэзоконцерт Северянина, открывающий “европейское турне” (Россия, Франция, Италия, Англия).
Кроме Северянина в концерте “примут лучезарное участие лиропоэт Вадим Баян, первая артистка-футуристка Эсклармонда Орлеанская”... <...> и критик Виктор Ховин — глава эгофутуристического изд-ва “Очарованный странник” — с докладом “Распад декаданса и возникновение футуризма”.
Однако после концерта ни одна из газет никак о нём не отозвалась (единственным “откликом” была сатира-пародия на К. Олимпова, помещённая в “Вестнике Юга” через три дня после концерта)».
После концерта, состоявшегося 7 февраля в Одессе с С. Шамардиной и В. Ховиным, «Одесские новости» поместили статью «Настоящие» (8 февраля, за подписью «Ал. К-ий»), где Северянин и его спутники противопоставлились не «настоящим» футуристам «в пунцовых кофтах с размалёванными носами». Эсклармонда Орлеанская произвела впечатление «юной, изящной и довольно трогательно, с какой-то подкупающей нежностью читающей стихи артиста [Северянина]».
О самом концерте писали, что Баяну и Эсклармонде много аплодировали, что Северянин был встречен овациями: «...его знают. Ему громко заказывают его стихи». В феврале 1914 года Северянин выступает в том же составе с поэзоконцертами в Екатеринодаре, Елисаветграде, Одессе.
Любовный треугольник: «Валентина-плутоглазка»
С именем Маяковского и крымским турне связан роман Игоря Северянина с Валентиной Гадзевич. Истории этого знакомства Северянин посвящает стихотворение «Валентина», позже вошедшее в книгу «Ананасы в шампанском».
Валентина Ивановна Гадзевич (поэтесса Валентина Солнцева) была служащей Санкт-Петербургского женского медицинского института, где 2 ноября 1913 года состоялся вечер, на котором Игорь Северянин выступал вместе с Хлебниковым, Николаем Бурлюком и Гнедовым. Появившийся в окружении многочисленного эскорта девушек («Выскочив из ландолета, девушками окружённый...»), Северянин привлёк внимание юной студентки и вызвал яркое страстное чувство. Поэт тоже увлёкся ею серьёзно, хотел даже «осупружиться». Но «плутоглазка» и «остроумная чертовка» Валентина превратила, по его словам, «чаруйную поэму» в жалкий бред.
Скорее всего, к Валентине Гадзевич обращена «Поэза о тысяча первом знакомстве», заглавие которой восходит к сборнику сказок «Тысяча и одна ночь», памятнику средневековой арабской литературы.
«Тысяча первым знакомством» Северянин называет знакомство с одной из женщин, не раскрывая её имени, а лишь намекая на сходство собственных любовных отношений с историей Альфреда и Травиаты. Он сближает имена Валентины и Виолетты (настоящее имя героини оперы «Травиата»). Валентина Гадзевич подписывалась именем
Альфред и Травиата — действующие лица оперы итальянского композитора Джузеппе Верди «Травиата» (1853) о трагической любви отвергнутой обществом женщины по имени Виолетта (Травиата —
В реальной жизненной ситуации романтические планы разрушила не сама Валентина, а другой её поклонник, Владимир Маяковский. В «Записках о Маяковском» Северянин рассказывал: «Валентина Ивановна Гадзевич... служащая Петербургского медицинского института, прислала мне из Тамбова телеграмму, что родители согласны на наш брак. Я был увлечён и готов был осупружиться. В. В. [Маяковский] долго и тщетно меня отговаривал. Наконец он признался, что девица завлекла и его и даже обнажалась перед ним. Я верил каждому его слову и потому порвал с нею.