ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ

1. МЫ

Новые гунны. О меди и о мясе. Гении без костюма. Зачем узоры на лицах и галстуки из аршина весны? Если есть Давид Бурлюк, значит, ‘стальные грузные чудовища’ нужнее Онегина, а если пришёл Игорь Северянин, то значит, ‘Сremе de Violette’ глубже Достоевского. Я какой?

II. СОСТЯЗАЮТСЯ

Вадим Баян (стихи)

Игорь Северянин (поэзы)

Давид Бурлюк (стихи)

Владимир Маяковский

(стихи и куски трагедии, шла в Петербурге,

театр Комиссаржевской)”.

Вслед за афишей он написал бесхозяйственную по размерам телеграмму Бурлюку в Херсон и набросал такой грандиозный маршрут, для прохождения которого потребовалось мобилизовать двух устроителей.

В маршрут входило двадцать крупнейших городов России, в том числе и обе столицы. В карте поэта скрещивались такие амплитуды, как “Тифлис — Петербург”, “Варшава — Саратов”. Все предложения Маяковского как организатора Первой олимпиады футуристов были приняты, разработаны и немедленно двинуты в ход. В группу, намеченную нами, из прежней группы, кроме меня и Северянина, был включён только Иван Игнатьев, понравившийся Маяковскому своим выражением: “Неверие — величайшая вера самому себе”».

В декабре 1913 года, читая лекцию «Поэзия вне групп», Владимир Пяст включает в афишу, помимо Анны Ахматовой и Осипа Мандельштама, Игоря Северянина. В реальности именно в это время Северянин оказался в гуще футуристической группы так называемых кубофутуристов. 31 декабря Северянин встречает Новый год в театре Таврического дворянства вместе с Маяковским и Вадимом Баяном и уже 7 января наступившего 1914 года выступает в Симферополе в Театре Таврического дворянства на вечере «Первая олимпиада футуристов» при участии Маяковского, Давида Бурлюка и Вадима Баяна. Предполагалось участие Ивана Игнатьева с докладом «Великая футурналья», но он накануне отъезда из Петербурга покончил жизнь самоубийством.