54

Это была самая несчастная ночь в жизни Хэдли. Единственная ночь, которая хотя бы приблизилась по степени ужаса к этой, была ночь, когда умерла ее мать, но тогда она была охвачена печалью, а прошлая ночь была полна и других ужасных эмоций.

Мэтти. Марк. Мэтти. Мэтти. Мэтти. Марк. Марк. Марк.

Каждое мгновение, когда она закрывала глаза, вызывало страх и ужас. Каждый резкий звук пугал ее, она думала, что это выстрел. И пока она прижимала к себе Скиппера и ждала рассвета, она спрашивала себя, станет ли это новым ритмом ее жизни, – хрупкое состояние постоянного страха, прерываемое мгновениями сожаления, воспоминаниями, которые будут появляться и исчезать, потому то попросту не будут укладываться в голове – бесконечный цикл таких пыток наверняка сведет ее с ума.

Она осторожно присела, чтобы не разбудить Скиппера, и потерла опухшие глаза. Грейс сидела в нескольких футах от нее с Майлзом на руках, он посасывал бутылочку.

Она выглядела так же плохо, как и Хэдли – под глазами синяки, волосы спутаны с одной стороны и вьются с другой. Она была похожа на бездомную, которая уже несколько месяцев живет на улице. Все они выглядели странно: четверо людей в разномастной одежде и одеялах, купленных в магазине «Уолгрин» в двух кварталах от них, испачканные грязью и пылью после ночи, проведенной в темном углу церковного двора.

Ужин состоял из бутербродов с арахисовым маслом и желе, и сегодняшний завтрак будет таким же. Грейс знала, как выжить на улице, что снова заставило Хэдли задуматься о ее прошлом. Грейс точно рассчитала, в каком уголке будет больше тепла и как максимально продуктивно использовать их деньги, тратя их на оптимальное количество еды и теплых вещей. Хэдли хотела купить зубную пасту и дезинфицирующее средство для рук, но Грейс была непреклонна в том, что они должны приберечь свои деньги на случай, если Джимми не справится, а Грейс, казалось, не очень ему доверяла.

Хэдли была удивлена, когда Грейс рассказала ей, что позвонила ему. Это был знак того, насколько отчаянным стало их положение. Она хотела спросить Грейс, все ли с ней в порядке, но Грейс ясно дала понять, что не хочет об этом говорить. Так что Хэдли оставила ее в покое, хотя было совершенно очевидно, что разговор ее опустошил, Хэдли никогда не видела Грейс так близко к грани отчаяния.

Колокола церкви пробили восемь раз, и Грейс обернулась.

– Нам нужно идти.

Хэдли тронула рукой Скиппера, чтобы разбудить его. В ответ он сильнее прижался к ней.

– Давай, Чемпион, – подбодрила его она, не сводя глаз с фиолетовой булавки с изображением динозавра на его шляпе. Это Мэтти настояла на том, чтобы купить талисман «Рокиз», когда они были в спортивном магазине, выбирая новую форму Скиппера. Слезы навернулись ей на глаза, и ей потребовалась вся сила воли, чтобы не дать им пролиться.

Скиппер моргнул и открыл глаза, голубые и бездонные, как озера, и Хэдли постаралась изобразить на лице улыбку, сказав:

– Доброе утро, Чемпион. Готов начать свой день? У Траут есть план.