Но последнее слово в этом вопросе принадлежало не мне, а упрямому перфекционисту Программеру, так что Найт продолжал навешивать на мое едва живое тело провода, контакты и электроды – навешивать и колоть, колоть и навешивать, – пока наконец в одно прекрасное утро хозяин не объявил, что удовлетворен достигнутым результатом. Это произошло дней через десять после приезда Постума.

– Ты хочешь сказать, что Трай полностью переселилась в Хайм? – спросил Найт. – И что теперь она будет жить вечно?

– И Трай, и вы с Постумом, – буднично ответил Программер, не отрываясь от своей клавиатуры. – Я только что перезагрузил новую версию системы. Вам троим уже не нужны эти… как их…

– Снаружисты?

– Вот-вот, снаружисты. Слушай, не мешай, а?

Мне тут нужно додумать…

Он вскочил и по своему обыкновению зашагал по гостиной, распугивая офисные стулья.

– Ну и что теперь? – поинтересовалась я.

Найт вопросительно поднял брови. Похоже, в отличие от меня он был слегка ошарашен известием о собственном бессмертии.

– О чем ты?

– Что делать с ним? С оболочкой? Ты так и намерен колоть его, пока не кончится морфий?

– Морфий не кончится, – сказал Постум. – У Программера связи. Он звонит, и морфий привозят. Сколько угодно.

– Но человек мучается, – возразила я. – Зачем продолжать эту пытку сейчас, когда уже нет необходимости? Посмотри на него – он почти не приходит в сознание, а когда говорит, то бредит.

– Верно, – поддержал меня Постум. – Я тут послушал: бредит, и еще как. О каких-то кенгуру, о каком-то профессоре. Что, мол, человек – такой же кусок мяса, как кенгуру, в любом возрасте, а не только в детстве. Что, мол, согласен… согласна… согласен…

Постум еще не привык к нашему странному двухступенчатому бытию и оттого постоянно путался в идентификации людей и снаружистов. Это немало забавляло нас с Найтом. Но рассказ сына встревожил меня: бред умирающего о некогда читанной им книге австралийского профессора мог оказать на Постума нежелательное действие, пробудить ненужные воспоминания о больнице, о наружной псевдореальности.

– Оставь, сынок, – сказала я. – Снаружисты и в здоровом виде живут иллюзиями, а уж когда бредят, то получается и вовсе фантазия в квадрате. Не обращай внимания… Найт?

– Да…

Муж смотрел на меня с опаской, явно предчувствуя, о чем пойдет разговор. В этот момент я впервые подумала, что программные клоны управляют нами намного тоньше и точнее, чем снаружисты во плоти и крови. Наверно, потому, что не отвлекаются на всякую ерунду типа плохого настроения, голода или несварения желудка. Кого же тогда считать клоном? Я отвела Найта в сторонку, подальше от Постума.

– Нужно как-то избавить его от мучений, слышишь? Если вколоть тройную дозу морфия…

– Нет, – Найт отрицательно покачал головой. – Это убийство, Трай. Я не могу вот так просто взять и умертвить тебя.