Внезапно зал взорвался аплодисментами, и Сара поняла, что отключилась и прослушала выступление русского мальчика. Сейчас на сцене появится Полс.
Соната опус сто одиннадцать до минор состоит из двух частей – структура настолько необычная, что издатель Бетховена даже написал ему, дабы удостовериться, не пропустил ли переписчик третью часть по оплошности. Бетховен не снизошел до ответа. Сара ощутила приступ острой скорби и чувства утраты, вспомнив, как профессор Щербатский читал им лекцию об этом сочинении, цитируя из «Доктора Фаустуса» Томаса Манна, где учитель музыки объясняет опус и кричит, заикаясь, что «искусство, в конце концов, всегда сбрасывает с себя видимость искусства».
По замыслу автора, первая часть должна была изображать мир таким, каким мы его знаем, полным борьбы и невзгод. Вторая же часть, наполненная невероятной красотой и безмятежностью, уводила в некую надмирную обитель покоя, согласия и любви.
Сара слушала музыку по-новому, ощущая ее мистицизм и силу.
Если Полс и прежде играла с экспрессией, то сейчас она превратилась в кружащегося дервиша, ее пальцы над клавишами были практически не видны. Напряжение было почти невыносимым; ее худенькие руки казались не приспособленными к столь яростному исполнению… А затем началась вторая часть. Сердце Сары переполнилось самыми хаотичными чувствами. Да, так и есть! Все звучало именно так, как было задумано. Возможно, это и подразумевала Полс, когда говорила о Боге.
Доиграв последний аккорд, Полс обмякла и повалилась на клавиатуру. Она была в обмороке.
Глава 33
Врач хотел положить Полс в больницу на обследование, и Сара была бы только рада обеспечить для этого все необходимое, но Полс, как обычно, заупрямилась. Девочка настояла на том, что ей просто нужно выспаться. Сара, не желая еще больше расстраивать Полс, согласилась, если Поллина пообещает ей обратиться к врачу сразу же по приезде в Бостон.
– Я не победила, – печально сказала Полс.
– Наверняка победила, – возразила Сара.
Сара оставила Полс в отеле отдыхать. Когда она уходила, перед девочкой стояла тарелка куриного бульона с гренками. Хосе оставался на страже с указаниями не открывать дверь никому. Похоже, он, невзирая на проверки, умудрился провезти в своем багаже здоровенный нож. Будем надеяться, что приключение закончится хорошо, подумала Сара, взглянув на пилообразное лезвие. Борис улегся перед дверью в спальню Полс.
– Покажи-ка мне клыки, – потребовала Сара.
Борис оскалился и устремил на нее понимающий взгляд.
Добираясь до своей подвальной комнатушки, Сара обнаружила, что в коридоре ее ждет Макс.
– Пойдем в мой кабинет, – вполголоса произнес он.
Сара последовала за ним.
Чешский волкодав Мориц поднял морду со своей просторной и потрепанной подстилки в углу. Между его огромных лап был зажат плюшевый геральдический лев с двумя хвостами, каких в Праге можно видеть повсюду. Сара решила погладить Морица. Тот учуял на ее руках запах Бориса, по-видимому, счел сородича достаточно симпатичным и продолжил грызть игрушку.
Сара уселась в одно из кожаных кресел и стала ждать продолжения.
– Элеонору убили выстрелом в голову, – сообщил Макс. – Пистолет нашли на сетке в глубине колодца. На спусковом крючке были отпечатки ее пальцев.
– Но ты ведь не веришь, что она покончила с собой? – спросила Сара. – Ты слышал, что сказал Майлз: Элеонора нашла письма, которые он показал Янеку.