Он гладит ее по щеке костяшкой пальца — и опять руки его выглядят слишком большими и грубыми…

Солдаты подходят ближе:

— Руки вверх! Ты что, глухой?

Что-то капает на стол рядом с его дочерью. Сигруд смотрит — это кровь.

У него носом идет кровь. Он прикладывает к ноздрям левую ладонь, и несколько капель падают на руку, белая перчатка окрашивается темным, а шрам под ней пульсирует болью.

Он шепчет:

— Мы с ней часто играли в прятки в лесу…

— Что? — переспрашивает один из солдат. — Что ты там, демон тебя побери, бормочешь?

На раскрытую ладонь падают капли крови. Сигруд сжимает ладонь в кулак, разворачивается и делает шаг вперед.

Мулагеш все еще маринуется в камере, когда до слуха ее долетает звук выстрела. Его приглушают толстые стены крепости, но ей ли не знать, что это за звук.

— Какого демона? — Она подходит к решетке и смотрит на стражницу. — Эй! Что там, проклятие, творится?

Стражница явно ничего не понимает. И вытаскивает из кобуры пистолет. Ее плохо учили обращаться с оружием, потому что она сразу кладет палец на спусковой крючок, отходит на шаг и смотрит через стеклянное окошко на двери в коридор.

— Какого хрена? Что тут творится? — снова спрашивает Мулагеш.

— Молчать! — отвечает ей стражница.

Повисает тишина. Потом где-то совсем неподалеку кто-то кричит — да что кричит, душераздирающе орет, долго и громко.

Потом вопль обрывается — слишком быстро. Снова воцаряется тишина.

— Проклятье, — говорит Мулагеш.

— Молчать! — орет стражница.

Из-за двери в коридор доносится страшный грохот. Кто-то пронзительно кричит, причем это не боевой клич, а вопль ужаса.

Тут в дверном окошке появляется лицо — молоденький сайпурский солдат с широко раскрытыми от страха глазами. Он колотит в стекло: