— Что… что ты наделал, Лалит? — слабым голосом спрашивает Мулагеш. — Что ты творишь?
Бисвал безмятежно разряжает «карусель», патроны со звоном ударяются об пол. Сверху доносится топот — кто-то очень быстро спускается по лестнице. Тогда Бисвал перехватывает «карусель», берет ее за барабан и заносит над Мулагеш.
Мир вспыхивает от боли. Турин чувствует, что заваливается на бок, потолок кружится над ней.
Юный сайпурский офицер несется по лестнице в кузню и тут же замедляет шаг, увидев труп Рады.
— Генерал Мулагеш только что убила губернатора полиса Раду Смолиск, — спокойно произносит Бисвал. — Я обезоружил ее. Прошу, возьмите ее под стражу.
Он выходит, не удостоив ее взглядом. Мулагеш пытается оставаться в сознании, но потом в голове ее смеркается и наступает полная темнота.
16. Королева Горя
Писания святого Жургута, 731 г.
Валлайша Тинадеши с трудом дышит. Она думала, это будет легко. Она считала, что Мулагеш уничтожит мечи и они снова лягут в дрейф… Но, вместо того чтобы дрейфовать обратно в тень реальности, они становятся все ощутимее, они приходят в себя, пробуждаясь.
А еще они постепенно понимают, что она — не та, за кого они ее принимали.
Эта истекающая кровью, испуганная женщина — не Императрица Могил. И не Божество смерти и войны. Тогда почему она здесь? Почему они прислушиваются к ней? И они продолжают отвергать ее.
Это очень болезненный процесс. Они отвергают ее, подобно плоти, которая выдавливает из себя шип. Она даже не представляла себе, что стала их частью, и теперь они отказываются от нее, выталкивают ее обратно, и это подобно потере конечности, о которой она раньше и не подозревала.
В конце концов она принимает то, что случилось: у этой странной женщины ничего не вышло. Она оплошала. Мечи все еще существуют — и притягивают к себе мертвых. Вот только теперь у Тинадеши нет клинка Вуртьи, и она бессильна против них.
Она умирает. Она чувствует это. Она ощущает, что истаивает, чувствует, как сам Город Клинков давит на нее, сокрушая разум, избавляясь от человека, который не должен был в нем находиться.
Она все еще слышит мысли адептов, что стоят на берегу: «Матерь наша… Матерь наша, мы идем… Мы идем к тебе…» А затем она чувствует, что они уходят, отправляются в царство живых.
— Нет, — скулит она. — Пожалуйста, нет…
Это невыносимо. Она пытается подвинуться и падает — сил держаться прямо уже нет. Она слышит, как они просятся к Матери. Голоса их сливаются у нее в голове, и вдруг она вспоминает день, очень давний день в Сайпуре, когда она с детьми взялись за руки и побежали вниз по склону холма, все вместе, как они весело смеялись, а кто-то упал и так и катился вниз…