— Ох, нет, — шепчет он. — Только не это, нет, нет…

Мулагеш слышит, как ломают доски у нее над головой. Костяшка пальца на чеке гранаты побелела от напряжения. Сердце бьется так часто, что в ушах стоит шум крови.

«Ну! Давай, сделай это! Просто возьми и дерни! Чего ты ждешь? Не думай, действуй!»

Но рука не слушается.

— У тебя просто нет мужества сделать это, правда? — усмехается Рада.

— Есть-есть, с-сука… — выдыхает Мулагеш, истекая потом.

— Ну что ж… если есть… Я всегда думала, что меня убьет сайпурец, — говорит Рада. — То, что ты умрешь вместе со мной, пусть немного, но утешает меня.

Тихое бормотание адептов все еще гуляет эхом по голове Турин:

— …и я ударил, и улыбнулся, и радовался, почувствовав кровь у себя на лице…

— …мы бросились вперед, и наши ноги пожирали землю, и мы взвыли на солнце над нами, и оно устрашилось…

— …бросили детей и побежали от нас, но какая разница, молодые или старые — они наши враги…

— Будь ты проклята, Рада, за то, что заставила меня выбрать это, — говорит Мулагеш. — И будь прокляты мои солдаты за то, что вытащили тебя из-под завала в Мирграде, за то, что сделали то, что должны были сделать…

— Они меня не спасли, — тихо отвечает та. — Я умерла в том здании. Я просто тогда не знала, что умерла.

Тут сверху доносится мощный удар. Затем слышится хриплый голос — голос Бисвала:

— Турин? Турин? Ты там внизу?

— Убирайся отсюда на хрен, Лалит! — кричит она в ответ. — Беги! Я… сейчас подорву этот демонов дом!

Рука ее дрожит.

— Что? Турин, не сходи с ума! Я спускаюсь к тебе!

— Нет! Нет, убирайся отсюда! Я правду говорю! Подорву все к хренам! — Она прикрывает глаза, по щекам ее текут слезы. — У меня нет другого выбора! Убери отсюда солдат!

— Ничего не делай! Просто… просто подожди! — Раздается шум шагов.