На мой громкий возглас обернулась вся палата, включая ещё одного посетителя – крепкого мужика в дублёнке с едким, колючим взглядом. И, судя по тому, где он стоял, пришёл этот хмурый тип именно к моему приятелю. Вот только руки его были совершенно пусты.

Эх, ну кто ж так навещает?

– М-мы знакомы? – просипел Робофотт, приподнявшись на локтях.

– Это я, Куладун! Навестить вот тебя приехал, жёлтых шариков привёз для настроения…

Мужик-посетитель неодобрительно посмотрел на пакет с фруктами, которым я потряс в воздухе. Остальные больные предпочли отвести от нас взгляд, спрятавшись в свои гипсовые скорлупки, как испуганные улитки в раковинки. Явно нездоровая атмосфера у них тут в палате.

– Эт чё, друган твой? – глотая звуки, пробасил крепыш.

Обращался он к Робику, но я успел его опередить, пока тот только собирался отрицательно мотать головой.

– Ну конечно! Стал бы я за столько вёрст к нему переться, не связывай нас многолетняя крепкая дружба?

– Кул, да что ты такое…

– Эй, друган, пошли побазарим, – мужик решительно направился к нам, сжав мозолистые кулаки.

– Пошли конечно, – весело ответил я. – Уже две недели ни с кем не базарил, соскучился до смерти…

Мрачный посетитель нахмурился так, что у него на лбу пролегла глубокая морщина, но намерений своих не изменил. Элли незаметно для постороннего глаза перенесла вес на опорную ногу, но я просто толкнул её дальше в палату, всучив свой пакет в руки.

– Робика пока развлеки, видишь – заскучал совсем человек.

Бывший коммерсант стал уже светлее штукатурки на стенах, пытаясь всеми мыслимыми и немыслимыми способами мне показать, что ходить вместе с его гостем не стоит. А лучше бы вовсе бежать отсюда без оглядки до самого дома. Голос от волнения ему отказал – из раскрытого рта вырывался лишь сдавленный сип. Крепко его приложило, однако.

Под неодобрительный взгляд Эльвиры, мы вышли наружу. Чуть дальше по коридору шли две медсестры, тихо переговариваясь между собой, а с противоположного конца к нам на костылях приближался худощавый типчик в пижаме. Не самое лучшее место для задушевного разговора. Крепыш заозирался, а вот я запомнил обстановку заранее, поэтому без промедлений поковылял в сторону эвакуационного выхода, припадая на трость.

– Ты чё, тоже, того? – нагнав меня, поинтересовался мужик.

– Ага, и того, и этого…

Я не стал пропускать его вперёд, пройдя первым на узкую лестничную площадку. Осмотрелся – камер нет, а вот в коридоре парочка на глаза попалась. Вот они, плоды тотальной экономии. Да и освещение оставляло желать лучшего – по одной тусклой лампочке на площадку.

Из-за того, что провинциальная больничка располагалась в старом здании, здешние пролёты были такие, что этаж за два обычных шёл. Но, судя по состоянию ступеней, ходили по ним не так часто, предпочитая передвигаться на лифтах или по обычной лестнице, ведущей к выходу. А запасной был наглухо закрыт и отмыкался только во время пожара или другого какого ЧП. Попасть отсюда можно было лишь с этажа на этаж, да и только. Идеальное место для задушевного разговора.

Так же подумал и мужик, радостно оскалившись во все тридцать четыре лошадиных зуба. Он без всяких предисловий схватил меня за грудки и припечатал к стене, да так, что мои ребра заныли. Всё-таки дури у него было не занимать.