Полдня с «Болтушкой», полдня с телегой — под конец дня плечи гудят так сильно, что никогда не поверишь в то, что на следующий день сможешь вернуться к работе. Однако каждое утро вновь возвращает тебе веру в чудеса.

За поворотом открылась полоса утрамбованной земли между последними домами и стеной. И странная конструкция из дерева и веревок, свесившаяся с вершины каменной громады.

— Эй, куда прешь, обожди! — хмурый рабочий, отвечающий за работу подъемника, взглянул на Хуна с таким видом, словно тот окончательно испортил ему день.

Следующий вопрос был обращен уже в сторону крыш:

— Что там?

— Можно! Крути-давай! — послышался голос сверху.

— Крути… Ты мне еще скажи, как крутить, твою ж муть… — мужик схватился за рукоятки колеса, продолжая что-то бубнить себе под нос. До Дабса долетали только отрывки: «…целый день… крути… шархово… твою…».

С вершины стены к ним двигалась платформа, подвешенная на четырех канатах. Тросы свисали с толстых балок, вздымающихся над уровнем кладки. Медленно скрипя, конструкция опустилась на землю. Хун ступил на скрипящий настил, за ним Баф, слегка подталкивая повозку. Дабс взялся за ручки носилок и двинулся следом, сам от усталости издавая звуки, похожие на скрип.

— Чего стонешь, мусорщик? Тяжко, твою харю?

Дабс внезапно изменил направление хода и повернул в сторону, едва не столкнувшись с мерзко лыбившимся типом. Тот отшатнулся и едва не грохнулся на спину от неожиданности.

— Да ты че?! Делать нечего?

— Это тебе, видать, нечего. Хочешь поменяться? Или может, вылить тебе это на голову?

— Да ты че, твою ж муть… Я же просто…

— Так и я просто: поднимусь, да вылью. Нет? Тогда заткнись, придурок!

Мужик глянул на Бафа, затем на Грюнера, открыл рот, закрыл и отошел в сторону.

У бригады Торчеса было много названий, но далеко не все из них были в чести.

«Болтушка» стукнула о настил, Баф с Грюнером подошли к колесу, оттеснив от него мрачного работягу.

— Взялись!

Помост пополз наверх. Когда на земле вместо подъемника оказалась служившая противовесом сеть с булыжниками, Дарси установил стопор, и все четверо направились к каменной лестнице. Хун двигал плечами, снимая напряжение с одеревеневших мышц. Грюнер разминал пальцы. Баф… Баф улыбался.

Дарси проследил за взглядом здоровяка и неожиданно для самого себя тоже начал улыбаться. С вершины лестницы открывался отличный вид на крыши города. Широкие поля кварталов с перекинутыми между ними балочными мостиками. Бушующее море дерева и черепицы посреди каменных стен. Со своими волнами на холмах и низинами-омутами между ними. На Северо-Восточной окраине города торчала мрачная глыба Магистрата. Перед ней ущельем простиралось Старое Русло. Рэта была удивительно красива с высоты городских стен, и ужасающе неприглядна на уровне земли.