Роза хихикает и вертит меня в разные стороны.

– Само совершенство, – удовлетворенно произносит она.

– Я принесу тебе что-то с ужина, – обещаю я, волнение подхватывает меня, как порыв ветра.

Меня принесли, как обычно, в портшезе, но вместо того, чтобы направиться в комнаты на чердаке, меня несут в комнату на втором этаже дворца, вверх по лестнице, которая гораздо больше той, по которой я обычно поднимаюсь.

– Это изумительно! – восклицаю я, оглядываясь на золотых херувимов, парящих по коридору, розово-зеленые гобелены, которыми завешаны все стены, на стол, видимо сделанный из цельного куска зеленого камня.

Дворецкий у двери хмыкает и свысока отвечает мне, поскольку мы с ним одни:

– Видела бы ты остальной дворец!

– А я видела, – возражаю я.

– Сомневаюсь, иначе ты не стала бы восхищаться этими покоями.

Входит король, и я лечу в его объятия, показав язык лакею, когда обнимаю короля.

– О Ваше Величество, какая красота!

– Но не настолько красиво, как ты, дорогая моя, – отвечает он, качая головой, и начинает меня вертеть. – Как же ты великолепна в этом убранстве! Я подумал, что ты хотела бы поужинать с моими друзьями. Какой толк в жемчужине, которая скрывается внутри моллюска? Какой толк в красоте, если ею нельзя похвастать?

– Я бы с радостью поужинала с вашими друзьями, – учтиво отвечаю я. – Я буду вести себя прилично, и я могу заверить вас, что знаю, как держать себя с господами.

– Ах, об этом не волнуйся, – говорит король, жадно сжимая руками мою грудь. – Это близкие друзья, которые знают, что король безумно, невероятно очарован тобой.

– Без ума от любви? – дразню я его. – А вы в меня влюблены?

– Быть может. Иди сюда, – зовет он и ведет в соседнюю комнату, где уже накрыт стол и ждут гости.

– Ах, сир, она восхитительна! Совершенно восхитительна!

– Настоящая греческая богиня, Афина с Гебой в одном лице, не меньше!

– Очаровательное дитя!

– Я вас прекрасно понимаю: прелестнейшая малышка, – произносит полная невысокая женщина с очень красивым лицом, довольно холодно разглядывая меня. – Чрезвычайно прелестная малышка. – В голосе ее сквозит неодобрение, и у меня округляются глаза: представить себе не могла, чтобы кто-то мог позволить себе вот так разговаривать с королем. Моя сестра Маргарита говорила мне, что в Версале даже самые отважные генералы держатся мягко и подобострастно, как женщины.