В подвале было значительно прохладнее. Следы первоначальной постройки проступали отчетливее, стены были неровными и очень старыми. Когда-то на этом фундаменте стояла высокая башня, не ниже Манджии на Кампо. Обычная практика в средневековой Сиене: в смутные времена такие палаццо с башнями служили самостоятельными крепостями.

От нижней ступеньки узкий коридор с окованными железом дверьми по обе стороны уходил в темноту. Обстановка сильно смахивала на тюремную, и я даже засомневалась, правильно ли иду, когда из-за полуоткрытой двери послышались громкие возгласы и поздравления.

Я с опаской приблизилась к двери. Здесь Алессандро или нет, мне в любом случае придется многое объяснять, а логика никогда не была моей сильной стороной. Осторожно заглянув, я увидела стол, заваленный непонятными металлическими предметами и недоеденными бутербродами, ряд карабинов у стены и троих мужчин в футболках и форменных штанах (один из них был Алессандро), сгрудившихся у маленького телевизора. Сперва я подумала, что они просматривают данные с камеры слежения, но когда они одновременно застонали, схватившись за головы, стало понятно, что полицейские смотрят футбол.

На мой стук в открытую дверь никто не обернулся; тогда я переступила порог и кашлянула. Алессандро обернулся посмотреть, у кого хватило наглости помешать болельщикам, и при виде меня, робко улыбающейся, у него стал такой вид, словно его огрели по голове сковородкой.

— Простите за беспокойство, — начала я, изо всех сил стараясь не выглядеть Бэмби на ходулях, хотя чувствовала себя именно так. — Не найдется ли у вас минута?

Двое других полицейских, как по команде, вымелись из комнаты, похватав на ходу пистолеты и форменные куртки и сунув в рот недоеденные сандвичи.

— Итак, — сказал Алессандро, усилием воли прерывая матч и отбросив в сторону пульт дистанционного управления, — удовлетворите мое любопытство… — Он не закончил фразу. Его взгляд позволял предположить, что, несмотря на мою принадлежность к криминальным структурам, в глубине души он рад меня видеть.

Я присела на свободный стул, оглядывая «железо» на стенах.

— Это ваш кабинет?

— Фактически. — Натянув на плечи болтавшиеся подтяжки, Алессандро уселся за стол. — Это комната для допросов. Допрашиваем в основном американцев. Раньше здесь была пыточная.

Откровенный вызов в зеленых глазах заставил меня забыть и смущение, и цель визита.

— Самый подходящий для вас офис.

— Согласен. — Он поставил тяжелый сапог сбоку от стола и прислонился спиной к стене. — Ладно, я вас слушаю. Наверняка не с пустяками пришли?

— Как сказать. — Я отвела глаза, тщетно пытаясь припомнить начало официальной речи, которую репетировала, спускаясь по лестнице. — Видите ли, вот вы считаете меня вероломной тварью…

— Ну, я видывал и похуже.

— …да и я в ваш фан-клуб не запишусь…

Он криво улыбнулся:

— Однако вы пришли ко мне.

Я скрестила руки на груди, подавив нервный смешок.

— Вы не верите, что я Джульетта Толомеи, и мне, знаете ли, наплевать, но дело в том, — я сглотнула комок в горле, чтобы голос звучал решительнее, — что меня пытались убить.