— Розовая вода, — сказал он, понюхав опустевшую склянку. — Но здесь что-то еще…
— Джульетта! — Ромео неистово затряс девушку. — Ты должна проснуться! Что ты выпила? Они тебя отравили?
— Сонное зелье… — пробормотала Джульетта, не открывая глаз, — чтобы ты мог меня разбудить.
— Милосердная Богородица! — брат Лоренцо помог Ромео посадить девушку — Джульетта! Очнитесь! Это я, ваш старый друг Лоренцо!
Джульетта нахмурилась и через силу открыла глаза. Только теперь, увидев монаха и незнакомых солдат, обступивших ее ложе, она поверила, что еще жива и не в раю. Она испуганно ахнула, и ее лицо исказил страх.
— О нет! — прошептала она, цепляясь за Ромео со всей оставшейся силой. — Это неправильно! Любимый, ты жив… ты…
Она закашлялась, сильные спазмы сотрясли ее тело, и брат Лоренцо видел, как часто-часто бьется голубая жилка на ее шее, готовая разорваться. Не зная, что предпринять, мужчины пытались облегчить ее страдания и успокоить, придерживая, даже когда обильный пот выступил на теле девушки, и она упала на кровать, забившись в конвульсиях.
— Помогите! — крикнул Ромео мужчинам, обступившим кровать. — Она задыхается!
Но закаленные в войнах наемники монны Джианноццы умели лишь отнимать жизнь, а не спасать ее, поэтому они бесполезно стояли рядом, пока супруг и друг детства пытались спасти девушку, которую любили. Хотя они были чужими, трагедия, разворачивавшаяся на глазах, тронула их настолько, что они пропустили приближение замковой стражи, пока те не подошли к самым дверям, отрезав путь к отступлению.
Первым об опасности возвестил вопль ужаса, прозвучавший в коридоре, — кто-то увидел молодого господина Нино, плавающего в луже собственной крови. Когда охранники замка хлынули в комнату, наемники Джианноццы воспользовались, наконец, долгожданной возможностью обнажить оружие.
Единственная надежда обреченного — оставить всякую надежду. Зная, что они все равно что покойники, люди Джианноццы рубились бесстрашно и яростно, уничтожая стражу Салимбени без всякой пощады, схватываясь все с новыми противниками, не заботясь добить раненых. Единственный вооруженный человек в комнате, не принимавший участия в схватке, был Ромео, стоявший на коленях у кровати, не в силах выпустить Джульетту из объятий.
Некоторое время спутникам Ромео удавалось удерживать позиции, убивая каждого, кто врывался в комнату. Дверь была слишком узка, чтобы впустить больше одного человека за раз, и как только безрассудный стражник вбегал в комнату, его встречали семь мечей. В столь ограниченном пространстве несколько умелых бойцов могли противостоять сотне противников, чего никогда не случилось бы на открытом месте; пока эта сотня заходила бы по одному, численного перевеса можно было не опасаться.
Но не все люди Салимбени были такими идиотами, как те, которые надирались весь вечер в кухне. Едва наемники Джианноццы начали надеяться все же пережить эту ночь, у дальней стены спальни послышался шум и лязг. Обернувшись, они увидели, как через потайную дверь в комнату вбежали вооруженные солдаты. Теперь, когда враг атаковал и с фронта, и стыла, схватка быстро закончилась. Один за другим падали спутники Ромео — одни в агонии, другие мертвые.
Но даже в эту минуту Ромео не обнажил меч.
— Открой глаза, посмотри на меня! — забыв защищаться, молил он Джульетту, пытаясь вдохнуть жизнь в бездыханное тело. — Посмотри на… — Брошенное через комнату копье вонзилось ему между лопаток, и он, сразу обмякнув, упал лицом на кровать, так и не разжав последних объятий.
Из мертвой руки выпал перстень с печаткой-орлом — последним желанием Ромео было вновь надеть обручальное кольцо на палец своей жене. Не колеблясь, брат Лоренцо схватил с кровати священную реликвию, чтобы не дать ей попасть к нечестивцам, но не успел он вернуть кольцо мертвой Джульетте, как его схватили сильные руки.
— Что здесь произошло, ты, презренный чернец? — требовательно спросил капитан стражи. — Кто этот человек и почему он убил монну Джульетту?
— Этот человек, — ответил брат Лоренцо, от потрясения и горя позабыв всякий страх, — ее настоящий муж.
— Муж? — Капитан сгреб монаха за капюшон и с силой тряхнул: — Ты вонючий лжец! Но, — обнажил он зубы в улыбке, — мы знаем способы это исправить.
Верный привычке полуночничать, маэстро Амброджио видел своими глазами, как из Рокка ди Тентеннано глубокой ночью пришла крытая повозка и люди Салимбени, не дрогнув, сложили свой скорбный груз на крыльцо палаццо, к ногам всесильного главы клана.