— Мессир Салимбени! — воскликнули они. — Но вы не можете застелить ложе этим палио!

— Отчего же? — спросил Салимбени, стоя с кубком вина в компании веселых музыкантов.

— Потому что, — ответили священники, — оно принадлежит другому человеку. Его вручила Ромео Марескотти сама Дева Мария, и оно предназначалось только для его брачного ложа. Как вы дерзнули бросить вызов воле Небес?

Но Джульетта очень хорошо знала, почему Салимбени положил палио на постель и велел вставить зеленые изумруды в брачный венец. Он всячески напоминал ей — Ромео мертв, и она не в ее силах вернуть его назад.

В конце концов, Салимбени вышвырнул из комнаты священников, не получив благословения на брачную ночь, а потом, пресытившись льстивыми речами пьяных гостей, вышвырнул и их вместе с музыкантами. Если некоторые и удивились неожиданной резкости своего патрона, то все понимали, что у него есть веская причина оборвать веселье — она сидела в углу в полусне, но даже в своем рассеянном состоянии была слишком хороша, чтобы далее терпеть в спальне посторонних.

Пока Салимбени прощался с гостями, выслушивая пожелания всяческих благ, Джульетта незаметно взяла нож с праздничного стола и спрятала под одеждой. Весь вечер она смотрела на этот нож и видела, как в лезвии отражается пламя свечей, когда слуги режут мясо. Еще не взяв его в руку, она уже начала планировать, как именно будет кромсать своего ненавистного жениха. Из писем Джианноццы она знала, что в брачную ночь настанет момент, когда Салимбени придет к ней раздетый и с мыслями о чем угодно, кроме стычки на ножах, и понимала, что этот момент нельзя упустить.

Она страстно мечтала нанести смертельный удар такой силы, чтобы брачное ложе было залито его, а не ее, кровью, но еще больше ей хотелось отсечь мужское достоинство и насладиться криками Салимбени, прежде чем погрузить нож в его дьявольское сердце.

Дальнейшие планы ее были довольно смутными. Она не общалась с братом Лоренцо после встречи в соборе Святого Христофора, в его же отсутствие не нашлось другого сочувствующего ей человека, а тело Ромео, по всей вероятности, так и лежит непогребенным в склепе Толомеи. Возможно, монна Антония приходила к Тебальдо на могилу на следующий день помолиться и зажечь свечу, но Джульетта не сомневалась — если бы тетка споткнулась о тело Ромео, об этом узнала бы вся Сиена. Весь город сбежался бы смотреть, как за каретой обезумевшей от горя матери тащится на веревке привязанное за ноги тело предполагаемого убийцы Тебальдо.

Когда Салимбени вошел в спальню своей невесты, где горели толстые свечи, она не успела еще договорить молитвы и придумать, где спрятать нож. Повернувшись к незваному гостю, девушка была шокирована, что он пришел в одной тунике. Вид оружия в его руках испугал бы ее меньше, чем зрелище самих голых рук и ног.

— Мне казалось, традиция велит дать супруге время приготовиться, — начала она дрожащим голосом.

— О, по-моему, ты вполне готова! — Салимбени закрыл дверь, подошел к Джульетте и с улыбкой взял ее за подбородок. — Сколько бы ты ни заставила меня ждать, я никогда не стану человеком, который тебе по сердцу.

Джульетта часто задышала — от его прикосновений и запаха к горлу подкатывала тошнота.

— Но вы мой супруг… — робко пробормотала она.

— Уже? — Он с насмешливым видом склонил набок голову. — Тогда отчего ты не приветствуешь меня поласковее, женушка? К чему этот ледяной взгляд?

— Я… — с трудом выговорила Джульетта, — я еще не привыкла к вашему присутствию.

— Ты меня разочаровываешь, — сказал Салимбени со странной улыбкой. — Мне говорили, в тебе больше храбрости. — Он покачал головой с притворной досадой. — Я начинаю верить, что когда-нибудь ты сможешь меня полюбить.

Когда Джульетта не ответила, он запустил руку в вырез ее свадебного платья, пытаясь добраться до груди. Джульетта задохнулась, ощутив жадные пальцы, и на секунду забыла о своем хитроумном плане сделать вид, что она покорилась.

— Как ты осмелился коснуться меня, смердящий козел! — прошипела она, пытаясь перехватить и отбросить от себя его руку. — Бог не позволит тебе тронуть меня!

Салимбени радостно засмеялся, встретив внезапное сопротивление, и запустил пальцы глубоко в ее волосы, удерживая за затылок во время поцелуя. Только когда девушку едва не вырвало, он оторвался от ее рта и сказал, дыша ей в лицо перегаром кислого вина:

— Скажу тебе по секрету: старый Боженька любит смотреть. — С этими словами он легко поднял ее и бросил на кровать. — Иначе, зачем он создал твое тело и отдал мне его для утехи?