V.I

Затем хочу сойти в обитель смерти,

Чтоб увидать еще мою супругу;

Но главное — чтоб снять с ее руки

Бесценный перстень.

Сиена, год 1340-й от Рождества Христова

В ночь после роковых Палио тело юного Тебальдо Толомеи разместили в церкви Святого Христофора, через площадь от палаццо Толомеи. В знак дружбы мессир Салимбени заехал, чтобы накрыть мертвого героя шелковым знаменем и обещать безутешному отцу, что убийца скоро будет схвачен. На этом он извинился и ушел, оставив семью Толомеи наедине с их горем, задержавшись лишь затем, чтобы перекреститься перед алтарем и окинуть взглядом стройную фигуру Джульетты, очень соблазнительно преклонившую колени у дрог своего кузена.

Женщины семьи Толомеи собрались в тот вечер в церкви Святого Христофора, рыдая и молясь вместе с матерью Тебальдо, а мужчины бегали взад-вперед по церкви и палаццо с тяжелым от выпитого вина дыханием, ожидая возможности свершить правосудие над Ромео Марескотти. Когда Джульетта слышала долетавшие отрывки приглушенных разговоров, ее горло сжималось от страха, а глаза наполнялись слезами при воображаемом пленении и казни человека, которого она любила, за преступление, которого он не совершал.

Во благо ей послужила замеченная всеми глубокая скорбь по утрате двоюродного брата, с которым она ни разу не обменялась и парой слов. Слезы, которые выплакала Джульетта в тот вечер, смешивались с ручьями влаги из глаз ее кузин и тетушек подобно потокам, впадающим в одно озеро; при виде такого полноводия никому не пришло в голову докапываться до его истока.

— Все убиваешься? — сказала тетка Антония, на мгновение подняв голову от собственного торя. Джульетта рыдала в край палио, которым был накрыт Тебальдо. — Так-так, убивайся! Если бы не ты, этот ублюдок Ромео никогда бы… — Не договорив, монна Антония вновь разразилась потоком слез.

Джульетта потихоньку отошла и, выбрав скамью в углу потемнее, встала на колени.

Одинокую и несчастную девушку обуревало мучительное искушение сбежать в чем есть. У нее не было ни денег, ни защитника, но с Божьей помощью она надеялась дойти до мастерской маэстро Амброджио. Однако улицы Сиены были запружены солдатами, искавшими Ромео, а выход из церкви охраняли стражники. Только ангел — или призрак — мог войти или выйти незамеченным.

После полуночи она случайно подняла глаза и поверх сложенных в молитве рук увидела брата Лоренцо, обходившего скорбящих у тела родственников. Это ее удивило. Она слышала, как слуги говорили о монахе-францисканце, который помог Ромео спастись в Боттини сразу после Палио, и предполагала, что это был брат Лоренцо. При виде чернеца, спокойно ходившего по церкви, утешая плачущих женщин, Джульетта ощутила в груди тяжесть разочарования. Кто бы ни помог Ромео спастись, это был незнакомый ей человек, которого она, скорее всего, никогда не узнает.

Когда монах заметил ее в углу храма, он направился прямо к девушке и, протиснувшись за скамью, взял на себя смелость опуститься рядом на колени.

— Всем сердцем разделяю ваше горе… — пробормотал он. Джульетта негромко ответила, убедившись, что их не подслушивают:

— Вы старый друг моего горя.