— У меня нет намерения, — ядовито сказала я, — делить свой балкон с кем бы то ни было. Я просто хочу вернуть палио, а ведь только у Ромео был мотив его похитить. Если вы не согласны, что это сделал он, так и скажите, и я оставлю тему.

— О"кей, — сказал Алессандро. — Я не думаю, что это его рук дело. Но это не значит, что он чист. Как сказал ваш кузен, у Ромео несчастливая рука, поэтому все предпочитают считать его мертвым.

— А почему вы считаете, что он жив?

Он прищурился:

— Я его чую.

— А-а, нюх на преступников?

Алессандро ответил не сразу и больше себе, чем мне:

— Нюх на соперников.

Диретторе Россини, можно сказать, расцеловал подножие воображаемого распятия, увидев меня в дверях своей гостиницы.

— Мисс Толомеи! Grazie a Dio! Вы живы! Ваш кузен из больницы просто оборвал телефон. — Только тут он заметил Алессандро за моей спиной и закивал в знак приветствия. — Он тревожился, что вы в плохой компании! Где вы были?

— Вы же видите, я в самых надежных руках, — с досадой сказала я.

— Из имеющихся в наличии, — поправил Алессандро, непонятно почему очень развеселившись. — На настоящий момент.

— Еще он просил меня передать вам, что кинжал необходимо надежно спрятать.

Я посмотрела на длинный нож, который по-прежнему сжимала в руке.

— Дайте его мне, — сказал Алессандро. — Я сберегу его для вас.

— Да, — подхватил диретторе Россини. — Отдайте его капитану Сантини. Я не хочу больше инцидентов со взломами.

Я отдала Алессандро кинжал Ромео, клинок снова исчез во внутреннем кармане его куртки.

— Я приду завтра в девять, — сказал он. — Никому не открывайте дверь.

— Даже балконную?

— Особенно балконную.