– Не отмечаешь? Почему?

– Я похож на человека, который любит праздники?

Я решаю не упоминать деревянную фигурку привидения, торчащую из его клумбы.

– Не особо, но все отмечают День благодарения. А как же твоя мама?

– Я заказываю еду и смотрю футбол. Мама обычно ездит в Грин-Бей, навещает родителей.

– Это так… одиноко. – Я всматриваюсь в бокал с вином и стираю с края свой блеск для губ. Мои опасения полностью оправдались – Кэл встречает День благодарения один. Наверняка и Рождество тоже. Как бы глупо это ни было, мои глаза наполняются слезами. – Мне очень грустно.

– Я люблю одиночество, – возражает он. – Я же тебе говорил.

Я поднимаю на него мокрые глаза, и он хмурится – будто не может поверить, что я расстроилась.

– Приходи к нам на День благодарения. Мы с мамой все готовим сами, еды будет предостаточно.

Он проводит ладонью по лицу, словно пытаясь стереть смягчившееся выражение. Потом отворачивается и почесывает подбородок.

– Не стоит. Все нормально.

– Пожалуйста.

Мы снова встречаемся взглядами. Кэл колеблется, но потом качает головой.

– Спасибо за приглашение, но нет. Говорю же, все в порядке.

Мне хочется настоять, рассказать ему про индейку, которую мама готовит на небольшом мангале в гараже, как отец когда-то. Про сладкий картофель, клюквенный соус, фасолевую запеканку, которую я готовлю с плавленым сыром и пюре, – но тут мимо нашего столика проходит человек, которого я хорошо знаю. Он держит за руку женщину. Не Джессику.

Он замечает меня и замирает.

– Люси?

Мой стул чуть не падает, когда я встаю.

– Грег. Привет.

Воспоминания накрывают меня с головой, и я снова пытаюсь сдержать подступающие слезы. Алисса поворачивается на стуле и потрясенно смотрит на Грега.