Во втором доме нас встретила женщина с поразительно красивым классической северной красотой точеным восточным лицом с узким разрезом глаз. У нее была тонкая длинная шея, стройная фигура угадывалась под лохматой северной одеждой. На голове были необыкновенной черноты, спутанные, грязные, в колтунах, никогда не знавшие расчески волосы. Говорила с нами простуженным голосом, попутно разрезая на столе свежий, кровоточащий кусок оленины. Затем вместо тряпки достала с полки новый, цветной, модный тогда французский мужской галстук и стала вытирать им кровь со стола. Я слегка обалдел, но прапорщик заметил, что на Север завозят иногда диковинные вещи, так что не надо удивляться. Мы купили «кисы» и, попрощавшись с хозяйкой, ушли.
У местного магазина стояла упряжка оленей. Молодой мужчина грузил на нарты мешки с сахаром, мукой и другими припасами. Рядом к столбу была привязана еще одна четверка понурых оленей с гружеными нартами. Около них на земле спал местный взрослый мужчина-лопарь. У него было слегка приоткрыто лицо, от которого в морозном неподвижном воздухе исходил пар. Продавец на мой вопрос пояснил, что оленевод купил вчера ящик спирту и пока весь его не выпьет, не уедет. Олени вытерпят. Позавчера в магазине была семейная пара, они выпили и уехали. Вчера они неожиданно для продавца вернулись, сказав, что здесь оставили грудного ребенка, но, как оказалось, потеряли его в тундре. Потом передали через знакомых, что нашли, живой, попискивал только от голода. Слава Богу, что звери его не нашли. Одежда у местных из оленьих шкур, олений волос трубчатый, он впитывает влагу, и человеческое тело все время остается сухим и не мерзнет. А ребенку в одежду кладут сухой мох, который впитывает все его отходы…
Пурга
На обратной дороге из поселка в центр случилось ЧП. Осталось доехать всего-то с километр, как над моторным отсеком тягача появилось пламя. Старослужащий, сержант, механик-водитель, не растерялся, выключил двигатель и огнетушителем погасил огонь. Трое майоров и я вмиг протрезвели. Они были одеты в полушубки, но на ногах не валенки, а армейские ботинки. Пресловутый русский «Авось». Авось, все будет хорошо и ничего не случится. Случилось! Смерть из-за нашей русской призрачной дурости-надежды на хороший исход стала реально возможной. Полярная ночь, сильный ураганный ветер, поземка, то есть так низко над землей, что с роста человека видимость не больше метра. Идти по тундре в такой обуви, значит наверняка погибнуть. Решили, что майоры останутся в тягаче, зароются в кузове в меховые одежды и будут ждать помощи.
Я был одет в теплую, не продуваемую ветром техническую авиационную куртку и унты. Водитель – аналогично. Мы с ним вышли из тягача и огляделись… В такую погоду, чтобы не потеряться, люди на Севере передвигаются от строения к строению, держась за натянутые веревки. Пурга часто бывает низовая, высотой полтора-два метра. Выше видимость отличная. А внизу даже собственных ног не видно, и часто люди погибали в нескольких десятках метров от входа в дом, потеряв ориентировку в пространстве. В открытой тундре надо взобраться на какое-либо даже небольшое возвышение, на плечи товарища, кузов машины и уже можно сориентироваться на местности.
Космы снежные пурги змеились вокруг, под ногами был утрамбованный ровный лед. Никаких следов колеи или дороги. По словам водителя, в тундре из поселка в воинскую часть по прямой линии стоят через каждые пятьдесят метров двухсоткилограммовые бочки из-под горючего, заполненные песком. Их любой ветер не сможет сдвинуть с места. При низовой метели бочки всегда можно разглядеть, если не из кабины тягача, то наверняка, взобравшись и встав в полный рост на кабину. Сержант взобрался на кабину тягача, увидел ближайшую бочку на дороге и запомнил направление ветра. Если идти от тягача к бочке, а затем все время прямо, можно добраться до следующей бочки и так до военного городка.
Ветер дул не прямо в лицо, залепляя глаза снегом и куржаком, а чуть наискосок. Это позволяло, немного отклонив голову вбок, краем глаза видеть лед под ногами и придерживаться правильного направления. Мы пошли, он высокий, молодой и сильный впереди, я за ним. Через каждые десять минут мы менялись местами. Снег слепил глаза, каждые несколько минут мы останавливались и отдирали куржак с лиц. Лицевых масок у нас не было. Пройдя примерно пятьдесят метров, мы не встретили очередной бочки и поняли, что сбились с пути. Делать нечего, мы упорно продолжали идти. Потом силы кончились, мы долго лежали на земле, прижавшись друг к другу, пытаясь восстановить силы. Силы сразу никак не возвращались, холод начинал медленно проникать к телу. Наступило сонное безразличие и нежелание вставать и двигаться. Мы поняли, что погибаем. Встали, обнялись и попрощались. Не сдались и решили ползти дальше.
Долго ползли, потеряв чувство времени. Снова встали на ноги, шатаясь под ураганным ветром. Сержант-водитель был крупнее меня (Саша из Владимирской области), он опустился на колени, я взобрался к нему на спину и обнял за шею. Он со стоном выпрямился. Я увидел, что вверху чистое звездное небо и рядом, метрах в двухстах, красные сигнальные огни на антеннах центра.
Мучительно преодолевали мы эти последние метры и, наконец, по снежным ступеням скатились ко входу в машинный зал центра. Сил подняться не было. Лежа, мы стучали ногами в двери, пока не выглянул дежурный солдат. Еле объяснили ситуацию. Нас занесли вовнутрь. Последнее, что запомнил, как сразу несколько тягачей взревели и унеслись в тундру. Всех майоров достали живыми из занесенного снегом тягача и привезли в центр. Мы спали двое суток подряд. Думаю, что с этого дня майоры-попутчики стали брать пример с меня и одеваться в заполярные командировки должным образом. Хотя кто его знает, русский «Авось!» в нашем народе живет уже столетия и, мне кажется, непобедим…
Военная разведка «ОСНАЗ»
В Воркуте пришлось оперативно курировать одно из подразделений военной разведки – батальон «ОСНАЗ» ГРУ ГШ МО СССР (особого назначения Главного разведывательного управления Генерального штаба Министерства Обороны СССР).
Разведка – «глаза и уши» вооруженных сил и основное средство получения информации. Разведчик – очень древняя профессия. Она играла важную роль еще в Древней Руси. Чтобы собирать необходимую информацию, привлекались гонцы, послы и воинские отряды. В 1654 году появился Приказ тайных дел – прообраз разведывательного управления того времени. В 1810 году в России был создан первый разведывательный орган – Экспедиция секретных дел при военном министерстве. В советское время в 1918 году образован Полевой штаб Реввоенсовета и Регистрационное Управление. Эта дата считается днем рождения военной разведки. С этого дня ведет свою историю Главное разведывательное управление Генштаба Вооруженных Сил РФ.
Подразделения ОСНАЗ ГРУ ГШ в СССР считались элитными войсками, они выполняли задачи по радио- и радиотехнической разведке вероятного противника, подчиняясь только Генштабу. Девиз этих войск: «Невидимое видим, неслышимое слышим!»
В Советском Союзе по всему его периметру была развернута система радиоразведки под кодовым именем «Круг». Система «Круг» следила за самолетами стратегической и разведывательной авиации возможных противников, включая геопозиционирование и прослушку всех переговоров самолетов. Система подразумевала 12 объектов стратегической электронной разведки на дальних рубежах Родины. Одним из таких объектов и был Воркутинский батальон «Осназ».
Главная его задача – своевременно обеспечить вышестоящее руководство информацией о готовящемся и о реальном нападении главного противника – США – на СССР. В САК (Стратегическое авиационное командование) США тогда входили не только твердотопливные баллистические ракеты «Минитмен-2», атомные подводные лодки, нагло сующие и сейчас свой нос на планете везде и всюду, но и наш основной объект разведки и круглосуточного контроля – Б-52, стратегические бомбардировщики, носители ядерного оружия (8 авиамоторов и по 17 человек экипажа в каждом) и самолеты-разведчики.
Американцы с момента возникновения своего государства, когда приплывшие на вновь открытый материк вооруженные бандиты и прохиндеи из всей Европы, уничтожили часть коренного населения, а остальное загнали в резервации, а ныне лицемерно вещают, что они чуть ли ни эталон демократии в мире, всегда ненавидели тысячелетнюю Россию («белую», «красную» или «бело-красную», нет разницы). Были разработаны несколько вариантов нападения на СССР: со стороны Японии, ФРГ и через Северный полюс. Последний вариант они называли «Гигантское копье». Например, уже в мое время, в первые же годы президентства Рональда Рейгана (занимал пост президента с 1981 по 1989 годы), им было принято решение по проведению действий психологического характера против СССР. В частности генерал Джек Чейн, бывший глава стратегического командования ВВС США, вспоминал, что с марта 1981 года американцы направляли через Северный полюс свои бомбардировщики к границам СССР, чтобы поставить на уши советские ПВО и РЛС и просто «понервировать» вероятного противника. Речь шла даже не о поиске «дыр» в воздушной обороне, а о том, чтобы поставить в тупик советское руководство и военных.
Чейн вспоминал, что тогда несколько раз в неделю поднимались самолеты целыми эскадрильями в разных частях света и направлялись к воздушному пространству СССР, чтобы в последний момент свернуть в сторону. Все это делалось безо всяких предупреждений, через нерегулярные промежутки времени, то прекращаясь на недели, то достигая максимальной интенсивности.
В иностранной и нашей прессе тогда об этом не очень-то распространялись, чтобы не вносить нервозность и не пугать мирный советский и американский народы. Хочу особо отметить, что наши праотцы-руководители всегда отличались крайней дружелюбностью, наивностью и доверчивостью…
Ослепительное солнце не дает широко открыть глаза, в них появляется резь и боль, текут слезы. Все военные вне помещений носят служебные солнцезащитные очки. Стекла у них круглые, немодные, явно старушечьи очки на молодых солдатских лицах кажутся смешными и нелепыми. В таких же очках пошли на командный пункт в тундре. Толщина сугробов на дороге – несколько метров. Лыжня свежая, утренняя смена операторов прошла раньше нас. На деревянных столбах вокруг – провода огромного антенного поля. Столбы едва высовываются из снега. Не поймешь, какой они высоты. Здание командного пункта полностью находится под снегом. Оставили лыжи воткнутыми в снег наверху и по снежному коридору спустились по ступенькам вниз. Внизу много комнат, где в наушниках сидят солдаты срочной службы. Круглосуточно слушают эфир, контролируют объем и частоту назначенных каждому из них источников радиоизлучения врага. Дальность пути полета Б-52, которую в случае нападения на СССР им предстояло преодолеть туда и обратно, составляет примерно 17000 км. А это две дозаправки топливом в воздухе. Первая – при подлете к границам СССР через Северный полюс, вторая при возвращении домой в США. Поэтому решающим моментом и был первоочередной старт из США топливозаправщиков, а не Б-52. Скорость у топливозаправщиков была ниже, чем у бомбардировщиков, и они должны были вылетать намного раньше Б-52. Самое главное для наших операторов-разведчиков, не прозевать активность в подразделениях американских топливозаправщиков; объявление в них боевой тревоги и массовый вылет в сторону СССР, то есть не прозевать признаков настоящей войны.
Сразу несколько моих оперативных источников сообщили о следующем настораживающем факте: стоило выявить на территории США новый источник радиоизлучения и передать об этом в ГРУ ГШ МО СССР, то примерно через десять дней этот источник радиоизлучения в США исчезал из эфира. Это свидетельствовало о том, что противника кто-то информирует, в том числе и о деятельности нашего Воркутинского центра. Воркутинский Центр передавал полученную информацию в несколько адресов: разведотдел штаба УралВО, другим подобным центрам в иные военные округа и в ГРУ ГШ МО СССР в Москву.