Живчик честно пытался слушать, что говорит Габриэль. Это оказалось непросто, потому что Валентин, Мартин и Орландо всё время скандалили, кто будет сидеть с ним рядом, толкали и пихали друг друга.

– А теперь – пункт второй повестки дня. – Габриэль бросил на Живчика крайне тяжёлый взгляд. – Прискорбно, что столь серьёзную вещь приходится обсуждать на первом же заседании с твоим, Живокост Пеппер, участием, однако дело совершенно неотложное. Ну, ничего, тебе это пойдёт на пользу.

Живчика с двух сторон стиснули заяц и хомяк, а на носу у него пристроилась обезьянка; тем не менее он вовсю закивал. Он что, оказался плохим призраком? С Пепперами что-то случилось? Им нужна его помощь? Он очень, очень хотел бы помочь. В горле у него зародилось глухое рычание. Он, безусловно, готов на всё, даже вступить в смертельную схватку (хотя непонятно как).

Габриэль набрал полную грудь воздуха и с очень серьёзным видом объявил:

– Друзья мои, вынужден с прискорбием объявить… что скрипучую гладильную доску всё-таки выбросили.

Раздался дружный вопль ужаса, а потом позвякивание – Орландо от отчаяния заколотил себя ложкой по голове.

– Именно так, милые мои, – продолжал Габриэль, трагически всплеснув крыльями. – Несмотря на все наши усилия – Валентин с его машинным маслом, Мартин со сливочным, а Орландо с… я так и не понял, что это такое было, – катастрофы избежать не удалось.

Скрипучая гладильная доска? Это ещё что такое? Непохоже на смертельную схватку со злом. Живчик надеялся, что его новые друзья хотя бы упомянут какую-нибудь щегольскую форму, чтобы, например, с флагами и щитами.

Заседание продолжалось, и Живчик постепенно выяснил, что члены ОПС – не столько героические защитники, сколько домовитые хранители Старкросс-Холла. В их обязанности входило оберегать Пепперов, например, от зачерствевших булочек или от засохшей зубной пасты. Последующие очень важные пункты повестки дня включали в себя:

Пункт 3: Протечка в кладовой

Пункт 7: Больное колено лорда Пеппера

Пункт 15: Как Мартин героически спас из хлебницы пульт от телевизора

Живчик вежливо жевал имбирный пряник и не мог отделаться от ощущения, что пусть они тут и мёртвые, но не смертельно страшные. Его это слегка огорчило, но он решил промолчать, чтобы другие не обиделись.

– Ну, как ты там, Живчик? – осведомился Мартин, вытаскивая из перевязи небольшую подзорную трубу и направляя её в сторону пёсика. – У тебя такой вид, будто ты только что увидел призрака… ХА-ХА-ХА!

Тут Живчику ни с того ни с сего очень захотелось обратно в платяной шкаф.

– Что-то у меня голова разболелась, – заявил он, пятясь к дверям амбара. – Нужно пойти полежать… Спасибо вам огромное за приглашение, было очень интересно, но я, пожалуй…

Габриэль отложил список и вперевалочку подошёл к стене, на которой висел календарь. Он сдул с него паутину и принялся отсчитывать дни.

– Так-так… получается, что Живчик Пеппер достиг второй стадии, она ещё называется горе. Ему нельзя утомляться… В то же время через неделю! – протрубил Габриэль в спину уходящему Живчику. – Да, ещё, Живчик… – Гусь уставился на него своим ярким голубым глазом. – Не забудь про пряники.